Настя нахмурилась и вылезла обратно. Вряд ли вместе с ними сидела Маринка. Если только она изучала подростковые комплексы и находилась в экспериментальной среде. У пацанов комплекс неполноценности был налицо. У Насти он тоже уже начинался.
Маринка как сквозь землю провалилась, а ведь недавно позвонила и сообщила, что находится в условленном месте! Наверняка, пока Настя добиралась, произошло нечто ужасное, заставившее подругу переменить дислокацию. Копейкин в порыве ревности убил свою жирафу! Или ее в порыве ревности убила Маринка! И теперь они вместе избавляются от ее трупа?! Настя предполагала самое худшее, что могла предположить. Но о чем можно думать под постоянное и такое противное карканье вороны, засевшей где-то поблизости и мешающей жить нормальным людям?!
– Перепелкина! Кар-р-р!
Ворона знает русский язык?! Она выучила ее фамилию. Все ясно с этой пернатой хищницей.
Маринка сидела с газетой в руках на лавочке на детской площадке и упивалась мучительными поисками Настены.
– Чего ты лазаешь по кустам? – прошипела та, когда Настя к ней подошла и села рядом.
– Как чего?! – возмутилась она. – Мы же договаривались!
– Мы договаривались встретиться, а не шерстить кусты под зоркими очками моих соседок. Хороша же я была бы в их понимании, сидя в кустах среди бела дня!
– Уже вечер, между прочим, – вздохнула Настя, понимая, что спорить с подругой бесполезно.
– Вот именно, – прошипела Маринка, уставившись в газету, закрывающую ее лицо, – могла бы приехать раньше.
– Как смогла, так и приехала, – начала сердиться Настя. – И не держи газету вверх тормашками, он сразу догадается, что ты на самом деле не читаешь!
– Это немецкая газета «Дойче цайтунг», ее как ни держи, ничего не поймешь.
– Зачем тебе немецкая газета?!
– А что я, дура, с нашей сидеть?! Эту как ни верти, ничего не видно. Я специально выбрала ту, где фотографий меньше. Естественно, я позаботилась о том, чтобы не вызвать подозрение у Женьки. Он, кстати, только что пробежал мимо. Я проследила, он бежал по направлению к аптечному киоску…
– Он что, заболел? – испугалась Настя. – Давай его пожалеем и уйдем отсюда!
– Сейчас, все бросила и ушла. Если бы он сам заболел, то вряд ли бегал бы. Я чувствую, жирафа отбросила копыта. Надеюсь, не без твоей глазливой помощи. Как-никак, а лучшая подруга, которая должна помогать в беде. На которую можно опереться в тяжелых жизненных ситуациях…
– Марина, я не вижу никакой беды…
– Я тоже, – засомневалась та в возможностях слежки через газету и принялась проковыривать в ней дырку для глаза. – Теперь вижу, здорово получилось!