– Я не скандалист, – говорю я. – Мне пришлось покинуть вас, но против своей воли. Приношу вам искренние извинения. Как вы можете заметить, – тут я указываю на свою голову, – я шел не для того, чтобы поразвлечься на стороне.
Санди Лав улыбается, и я вижу, что она совсем на меня не сердится, и это побуждает меня заказать двойную порцию бифштекса со шпинатом. Пока официант записывает заказ, я оглядываюсь по сторонам, и в то время как я поворачиваю голову направо, кто–то хлопает меня по левому плечу. Я поворачиваюсь так резко, будто меня ужалила гремучая змея. Но это всего лишь другой официант.
– Вас спрашивает какая–то дама, – говорит он.
– Где она? – спрашиваю я, не шелохнувшись.
– Вон там.
Он указывает мне на стоящую в дверях высокую худощавую девицу.
– Что ей от меня нужно?
– У нее к вам личное дело, если не ошибаюсь, – отвечает официант и уходит.
– Готово дело: еще одна несчастная, не так ли? Бедное мое дитя, – продолжает Дуглас, повернувшись к Санди Лав, – судя по всему, вам придется еще раз удовольствоваться моей компанией.
Я поднимаюсь. Снимаю свою руку с бедра Санди Лав, но она пытается удержать меня: вероятно, массаж, которому она подверглась, ей настоятельно рекомендовали врачи.
– Не бойтесь, – говорю я. – Я вернусь.
Я предстаю перед незнакомкой, и она начинает довольно быстро говорить. Она не очень симпатична, у нее крупный рот и большие неприятные глаза.
– Фотографии у вас? – спрашивает она.
– Какие фотографии?
– Вы прекрасно знаете. Я хочу сказать вам следующее: или вы отдаете нам фотографии, или же мы сами найдем способ их получить. Вы знаете, к чему это привело Петросяна.
– Вас, во всяком случае, это привело не так далеко: вы все еще не нашли их.
Это не рассмешило ее. Она смотрит мне прямо в лицо. Вид у нее слегка разочарованный.
– Мне жаль вас, – произносит она, – вы были очень красивым молодым человеком.
Поверьте, когда речь заходит обо мне, из всех времен я больше всего ненавижу прошедшее.
– Мне бы хотелось остаться тем, кто я есть, еще на какое–то время, – отвечаю я уверенно.
Лицо ее озаряется совершенно ледяной улыбкой, точно я – ребенок, сморозивший глупость Я хватаю ее за руку. Вид у меня самый что ни на есть невинный, но когда захочу, я могу причинить боль.
– Вы ведь не откажетесь посидеть с нами. У меня очаровательные друзья, которым я хотел бы вас представить.
Она сопротивляется, пытается высвободиться, но все напрасно: мой кулак в два раза больше, чем ее. Я подтаскиваю ее к столику, и она нехотя садится между мной и Дугласом.
– Я хочу представить вам Дугласа Тфрака и Санди Лав, – говорю я, вопросительно глядя на нее.