— Рухнули, — пробормотала Флорри, гадая, не почудился ли ей холодок, внезапно возникший в глубине синих глаз. Кажется, дав волю материнским чувствам, она нарушила один из строжайших запретов этого дома. Инстинкт оказался намного сильнее, чем она ожидала.
— Они только-только начали проводить в школе целый день.
Выражение, с которым Энтони смотрел на сыновей, заставило сердце Флорри сжаться. Было ясно, что именно является для этого человека самым главным в жизни.
Разбуженный голосом отца, Джерри зашевелился и открыл затуманенные глаза.
— Пойдем-ка, старина, — нежно сказал Энтони. — Пора спать.
— Я еще не съел свою клубнику, — сонно пробормотал тот, пытаясь подняться на ноги, но было ясно, что он возражает чисто символически.
— Съешь завтра, ладно? — Без усилий взвалив на плечо неподвижного Арчи, Энтони взял Джерри за руку.
— Спокойной ночи, Флорри.
— Спокойной ночи, Джерри. — Никаких объятий и поцелуев, сурово напомнила себе она.
— Я скоро вернусь, — бросил Гриффитс. Молодая женщина смотрела вслед Гриффитсу, шагавшему с сыновьями к дому, и ощущала странную тоску, как будто была здесь лишней. Не глупи, Флорри, приказала она себе и быстро пошла к столу. Рассеянно сунув ягоду в рот, она положила остальные обратно в коробку. Правильно, займись полезным делом. Нет, эта оса совершенно обнаглела... Флорри собрала грязную посуду и отнесла на кухню, войдя с черного хода.
Едва она подошла к мойке, как на кухню опрометью влетела фигурка в пижаме.
— Не могу найти медвежонка Хеджи! — огорченно пробормотал мальчик, начиная лихорадочно обыскивать комнату.
— Это не он? — негромко спросила Флорри, вынимая из-под стопки бумаги сильно потертую плюшевую игрушку. Зверь не походил ни на медведя, ни на ежа, ни на какого-нибудь другого представителя животного мира. Однако, судя по довольной улыбке, тут же появившейся на лице мальчика, это была именно та любимая игрушка, которую он искал.
— Джерри, ну что, нашел? — раздался из коридора голос Энтони.
— Да, папа! — Несказанно удивив Флорри, Джерри порывисто обнял ее за талию и убежал.
Женщина улыбнулась, положила тарелки в мойку и прислушалась, не раздадутся ли в коридоре уверенные шаги. Заметив валявшуюся под столом смятую салфетку, она опустилась на колени и громко вскрикнула от жгучей боли, сила которой разительно не соответствовала размерам черно-желтого насекомого, пулей вылетевшего в дверь.
Флорри скривилась и принялась тереть ладонь, раскачиваясь взад и вперед.
— Флорри...
Она вздрогнула от легкого прикосновения к руке, подняла глаза и увидела склонившееся над ней встревоженное лицо.