Вы думаете, что, пребывая в мире фантазий, вы в безопасности. Но разве это так? У действительности есть дурная привычка — вмешиваться».
— Пэмми, извини. — Блондинка убрала свою записную книжку в сумку и встала. — Пожалуй, лучше мне не приходить по пятницам на планерки. По крайней мере, на то время, пока Шон работает вторым ведущим. Как ты уже знаешь, я действительно верила, что мы с ним можем работать вместе, но мне следовало бы понять, что наши взгляды на то, как должны вести себя пары после расставания, несовместимы.
— Нет, — сказал Шон спокойным и уверенным голосом. — Это мы были несовместимы.
— У тебя постоянная склонность превращать муху в слона, — сказала Блондинка, все еще шурша своими бумажками. — Шон, ты все время сгущаешь краски и все усложняешь.
Она театрально вышла из кабинета. После этого совещание быстро закончилось. Пэмми начала перебирать факсимильные сообщения. Майк откатился в своем кресле от общего стола, невнятно бормоча что-то про свою жену Фрэнни.
Шон откинулся на спинку стула и посмотрел на Анну.
— Пойдем обедать? — предложил он, улыбаясь.
— Ой, вообще-то я сегодня обедаю с подругой, — с грустью призналась Анна. — С Лиз. Мы договорились встретиться здесь.
— Ну, тогда возьми с собой подругу, — сказал Шон. — Нужно же мне с кем-нибудь поговорить о своей ужасной бывшей любовнице.
— Сколько времени вы уже вместе? — спросила Анна. — С той блондинкой. Не знаю, как ее зовут. — Она сделала глоток диетической колы без кофеина, чтобы заглушить металлический привкус, оставшийся от курицы в сливочном соусе.
— Бог мой, нет, мы не вместе, — сказал он, поедая брокколи. — Вот уже шесть месяцев, как мы расстались. На самом деле нам вообще никогда не следовало бы знакомиться. Два психолога в одной комнате — это уже нехорошо, а когда они к тому же в близких отношениях — это просто катастрофа.
Анна понимающе кивнула.
— О, пожалуйста, не будь такой понимающей, — взмолился Шон, беря вилку и нанизывая на нее спаржу. — В течение целого года — двенадцати месяцев — трехсот шестидесяти пяти дней — пока длились наши отношения, она была такой понимающей. Терпеливо, бесконечно и бесчеловечно понимающей!
Анна сидела с Шоном в столовой «Радио-Централ», не обращая внимания на толпу людей и грохот подносов. Люди толпились в очереди за лазаньей, и даже до Анны доносились отголоски спора по поводу курицы в сливочном соусе.
— Опять эта чертова курица в сливочном соусе!
— Курица?
— В сливочном соусе?
— Только курица в сливочном соусе?!
Лазанья закончилась еще полчаса назад, и в воздухе над очередью стоял гул негодования. Посетители обвиняли обслуживающий персонал. Обслуживающий персонал обвинял поваров. Повара обвиняли поставщиков. Поставщики обвиняли администрацию за то, что она заказала слишком много курицы в сливочном соусе. Администрация обвиняла поваров за то, что те резали лазанью на слишком большие порции. Повара обвиняли обслуживающий персонал.