- Странно, что этого не произошло раньше, Казимир Казимирович!
- Это означает только, то, что они подошли на дальность выстрела - девять верст!
- А так же, и то, что их наблюдатели находятся в переделах прямой видимости? - развил мысль я.
- Именно так, барон! Или, нас внимательно рассмотрели вон с того аэроплана, что кружится в небе уже полчаса. - Ротный указал кончиком папиросы нужное направление.
Действительно среди редких облаков, назойливой мухой, то и дело мелькал вражеский самолет-разведчик.
- Однако, я не заметил, чтобы он подавал какие-либо сигналы. Следовательно, ваше предположение ближе к истине. - Щелчком выбросив окурок за бруствер. Казимирский поддернул перчатки и распорядился. - Проверьте расположение роты - нет ли потерь и повреждений. И выставьте наблюдателей на резервный пункт.
- Слушаюсь!
- Идите!
* * *
Ни потерь, ни повреждений, Слава Богу, не было. Осмотрев в бинокль наши передовые позиции, я убедился, что они мало пострадали. Пара случайных попаданий в ходы сообщения и траншеи второй линии. Несколько близких разрывов, вызвавших осыпание стенок - не более.
Выставив пост, я направился на поиски Лиходеева, однако искомый нашел меня сам.
- А я вас сыскиваю, вашбродь! А вы - вот они! - обрадовался Кузьма Акимыч.
- Что случилось?
- Копейкин огнеприпасы доставил, вашбродь! Надобно учесть и в книгу прописать.
- Ну, раз надобно, пойдем!
Проходя по траншеям, я стал свидетелем настолько интересного разговора, что даже приостановился послушать:
- Вот я страху-то натерпелся! - восклицал рябой носатый солдатик из последнего пополнения. - Воет, воет то как! Аки зверь антихристов! А потом грохнет - аж земля трясется. Душа в пятки ушла…
- Ну, это какой страх! - перебивает новобранца круглолицый младший унтер-офицер Самсонов - командир отделения и Георгиевский кавалер. - От такого страху, брат, не сдохнешь. - Унтер извлек на свет божий трубку и кисет с табаком. - В передних окопах - вот где страх! Под самую шкуру залезает!
- Это как же так?
- Да вот так! Вот вспомню свою первую атаку, под Ченстоховым в пятнадцатом годе - до сих пор оторопь берет! - Самсонов раскурил трубку и пуская густые и ароматные клубы дыма продолжил. - Вылез я, стало быть, из окопа. Бяда! Снаряды кругом взрываются. Гремит все, грохочет. За дымом неба не видать да округ стон стоит. Хочу идти - ноги не подниму, ровно кто за пятки хватает. Ни в праву, ни в леву сторону не гляжу - боюсь!
- Так уж и боисся? - встрял в разговор кто-то из старослужащих гренадер.
- Не то слово! Припал страх смертный, загреб за самое сердце, и нет того страху жутче. Ровно тебе за шкуру снегу холодного насыпали! Зубы стучат, и кровь в жилах не льется: застыла вся. Взял я карабин, а он тяжелой показался, как цельный пуд.