До последнего неунывающий Путятин общался с нами, поддерживая в трудную минуту. Несмотря на то, что сам он - умирал. Я уверен - Сергей это понимал и чувствовал, но оставался верным себе.
Когда Смерть пришла за ним, вряд ли он предложил ей 'поиграть в изломанные кости'. Скорее всего - пригласил выпить и расписать пульку…
* * *
Гумилев кстати, тоже, наверное, воюет. В нашей истории он один из немногих поэтов, кто отправился на фронт добровольцем, вместо того, чтобы сидя в тылу слагать патриотические стихи. Был отчаянным кавалеристом, имел награды: Георгиев третьей и четвертой степеней.
Неожиданно промелькнула крамольная мысль: 'А вдруг - погиб…'
Нет! Ерунда все это!
Будем надеяться, что он переживет эту войну, и я вместе с ним.
Там, глядишь - встретимся!
Как говориться: 'Пути Господни - неисповедимы'…
5
Я вновь окунулся в воспоминания о 'том' бое…
О моих товарищах и сослуживцах павших в тот страшный день… Слишком дорого мы заплатили за то, чтобы удержать эту позицию меж двух озер.
Слишком много людей погибло… Знакомых мне лично русских людей!
На меня накатила невыносимая печаль, в горле запершило, к глазам подкатили слезы… Я сжился с этими солдатами. Делил с ними все тяготы войны и походов. Ругал, хвалил, учил…
Ротная книга стала для меня не просто отчетным документом, а практически - семейным альбомом…
Но, черт возьми, они не канули в небытие, а навсегда остались в моей памяти такими, как я их запомнил: такими разными, но простыми и настоящими.
Я словно иду вдоль строя на утренней поверке, вглядываясь в лица, стараясь запечатлеть их как можно лучше…
А они…
Они смотрят на меня: кто-то - серьезно, кто-то - с усмешкой, кто-то - с грустью…
- Ничего, вашбродь, ты там держись! Не раскисай! Зря мы, что ли, тут головы свои сложили? Ты уж выздоравливай поскорей, да верни немцам должок…
- Ничего, братцы… Они еще заплатят мне за все… По максимальному курсу!!!
* * *
Немцы накатывали волнами, и мы яростно отбивались на пределе сил! В какой-то момент противник прорвался во вторую траншею, но вновь был отброшен.
Нас оставалось все меньше и меньше.
Вот пуля нашла немолодого степенного калужанина Дятлова.
Упал пронзенный штыком наш подрывник-любитель Белов. Когда немцев отбили, он был еще жив и Савка наклонился осмотреть его рану. Открыв глаза, раненый посмотрел на меня ясным взглядом и проговорил:
- Убили меня, вашбродь… Как есть - убили… Вы уж отпишите жене моей Евдокии, что так мол и так… - глаза умирающего закрылись, и он уронил голову на грудь…
И снова бой…
Автомат перегрелся и заклинил - я выхватил из кобуры 'браунинг'. Стрелял, командовал что-то, бросал гранаты, ругался…