Но вернемся к нашим баранам, простите это я образно, никого не хотел обидеть. 1 декабря 1985 года по личному приказу председателя КГБ Чебрикова спецназом "Вымпел" в рабочем кабинете был арестован Горбачев. Арест был санкционирован Генеральным прокурором Союза Рекунковым. Горбачев был помещен в следственный изолятор КГБ Лефортово. Чебриков выступил по телевидению и перед журналистами и объявил о предъявлении Горбачеву обвинения в государственной измене. Было объявлено, что власть берет Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП), временно созданный на период следствия и суда. Сообщалось, что после выявления и осуждения всех виновных, генеральный секретарь будет избран в обычном порядке.
И тут вышел полный облом. Ситуация оказалась просчитанной абсолютно не правильно, хотя это мне так легко говорить, зная как произошло в реальности и не имея необходимой информации, чтобы поставить себя на место путчистов. Может быть, это был акт отчаяния, а, может, - ошибка в расчетах. Не знаю.
Путчистов не поддержал никто кроме генерального прокурора СССР, да и тот позже заявил, что никакой санкции не давал, и она поддельная. Уже после его смерти в 95-ом выяснится, что санкцию он все-таки давал. Но это будет потом, а тогда чтобы отмыться, он так зверствовал на следствии над оставшимися участниками ГКЧП, что многие прокурорские старожилы позже рассказывали, что решили - вернулись времена Ежова. По моему мнению, он просто сначала не правильно оценил расклад сил.
Путчисты неожиданно для себя оказались в полном одиночестве. Их не поддержал никто. Хотя к тому времени "Центы" действовали всего полтора года, но они уже получили широкое распространение. Разнообразная быдлота дорвалась до управления предприятиями. У нее выросла зарплата. Она, вернее, оно, быдло, как один оделось в джинсу и дубленки - их специально закупали в огромных количествах, на них даже снизилась цена. У быдлоты словно произошло одновременное массовое отключение разума, вернее, сознания разума там не было и в помине.
Практически все партийные и комсомольские деятели уже создали и намертво вцепились в новые кормушки. Те же аппаратчики, крупные управленцы, - все кто мог и по какой-то причине еще не создал свои кормушки, жаждали и делали все возможное, чтобы заиметь свои бездонные корыта.
Поэтому, когда партийные и профсоюзные лидеры всех уровней дружно окрыли рты и призвали народ встать на защиту Партии, страны и народа, толпа вывалила по всей стране на центральные площади. Внезапно появилась масса плакатов, транспарантов, афиш с лозунгами "Нет Сталинщине!", "Не допустим ежовщины", "Архипелаг ГУЛАГ", "Помним 37-й!", "Бывшие узники психушек за Горбачева", "Фашизм не пройдет!", "За законность, свободу слова и демократию", "10 лет без права переписки". Было много пьяных, особенно на Красной площади, - водку и пирожки раздавали бесплатно. В толпах, причем во всех столицах союзных республик, а не только в Москве, шастали неприметные личности, нашептывающие о необходимости захвата зданий КГБ, в Москве делался упор на захват Лефортово и освобождение Горбачева. Еще нашептывали о необходимости нападения на знания ОВД и военные части с целью захвата оружия.