- Не понимаю, отчего такой ажиотаж? Чем это принципиально отличается от посадки обыкновенного большегрузного самолета?
На говорившего не хотелось даже оглядываться, и вообще никто, никак не поддержал его порыва. А потом Дубтаху показалось, будто он слышит что- то такое. Да нет, мерещится… Или все- таки что- то слышно?
Если все ждут чего- то,
Это что-то можно услышать?
И то, что не ветер, а слышно
Можно увидеть быть может?
А если мы это увидим,
То что с этим станем мы делать?
Звон. Как будто звенит в аппарате
Данном людям, чтоб слышать,
Так кажется - поначалу.
А можно ли счесть громким
Что слышат все - но не верят
Истинности ощущенья?
А звон меж тем все сильнее
Звон, как в ночном кошмаре,
Когда возникает пред спящим
Кто-то страшнее, чем дьявол.
А звон и еще сильнее,
Словно, клинком расколот,
Звенит, расседаясь, воздух
Сколько ни есть его в небе
Не то, чтобы он стал в этот момент громким, просто - всепроникающий, все - накрывающий звон, непрерывный, однотонный, равнодушный. Гигантский. А потом тот, кто несся оттуда сквозь вечер, разом бросил все шутки. Громадный двигатель достиг вызванными им звуковыми колебаниями окружающих "Медиану" холмов, и те отозвались. А-ха-ха - у-ху-ху, я-ха-ха - ю-ху-ху, а-ха-ха - у-ху-ху, я-ха-ха - ю-ху-ху, - усиливаясь, обрушилось на ожидающих, как тысячекратно усиленный грохочущий рев поезда в тесном тоннеле. Звон и гневный голос разбуженных холмов вызывали физический ужас и подавляли, как звук надвигающейся вселенской, космической катастрофы. А после, совсем незадолгим, появился силуэт виновника нынешнего противоестественного сборища, черная безглазая тень в темном небе, в сопровождении мизерных по сравнению с ним истребителей группы встречи, - всего трех. Не вой, не визг - просто Нота, чистый тон чудовищной величины, труба Судного Дня накрыла холмы и поле всеподавляющим звуком. В нем потерялся солидный, ровный гром истребителей. Черный силуэт едва полз, чуть покачиваясь, и был совсем уже низко, и на холмы, на поле ложился, изредка усиливаясь, сиреневый отблеск гигантских дюз "ДАР-3-30-с2". Труба Судного Дня умолкла и погас режущий отблеск, когда огромное шасси коснулось "слика", и тот, бывший в момент этого сопротивления зеркальным, быстро мерк по мере того, как Несущий Раздор с невероятно глубоким и низким трансформаторным гулом гасил и без того уже небольшую скорость. Дубтах видел снимки и схемы. Видел записи, запечатлевшие "выгулы" машины и первые ее, коротенькие подлеты, но впечатление от очной ставки с "Мисшифаром" оказалось вовсе иного рода. Простых и рациональных очертаний восьмидесятисемиметровый аппарат выглядел все-таки чудовищно. Черный, как слиток сгущенной тьмы, он, по безглазости своей, глухости монолитного корпуса, - из-за мелочей в сущности, - мало напоминал самолет. Больше всего он был похож на диковинную слепую рыбу из самых глубоких впадин океана, порождение безвыходной тьмы и холода. Увидав этакую окраску и оценив некоторую угловатость отдельных элементов, Дубтах без особых затруднений узнал что-то родное и вроде бы даже близкое. Родня-а, - пусть крупноватая, пусть седьмая вода на киселе, - но особых сомнений все-таки нет. К моменту, когда обтекаемая глыба тьмы остановилась окончательно, "слик" под его шасси тоже стал глухим и не дающим бликов.