— Если вы не догадываетесь, мисс Холден, значит, мы недостаточно времени провели вместе, — проговорил Митч, обжигая поцелуями ее шею, плечи и грудь, с которой он успел приспустить новое желтое платье.
У Вирджинии кружилась голова. Она просто таяла в его объятиях.
— Твой сторожевой пес, наверно, проспал всю ночь у твоих ног? — прошептал он.
— Примерно так и было… — выдохнула Вирджиния. Затем рассказала ему и о последнем разговоре с теткой.
Он отстранился и заглянул ей в глаза.
— Кажется, твоя тетя решительно настроена изгнать меня из твоей жизни. Но если этот Брюс хотя бы прикоснется к тебе, я ему все кости переломаю.
Митч снова притянул ее, продолжая целовать, а руки его уже проникли ей под панталоны и ласкали бедра и ягодицы. Затем они поднялись по ее спине, расстегнули лифчик и снова заскользили вниз по шелковистой коже. Он безумно хотел ее прямо сейчас.
Но яд постоянных намеков и предостережений тетки уже делал свое дело. В душе Вирджинии вновь ожили сомнения. Она попыталась отодвинуться от Митча.
— Мы не должны делать это, — сказала она.
— Почему нет? — усмехнулся он. — Ты так спешишь готовить мясо к ужину? — Митч приподнял ее за бедра, прижимая к своему трепещущему от страсти телу.
— Я… я дала слово тете, — пыталась она сопротивляться, упираясь кулаками в его грудь.
Но он положил ее руки себе на шею и обхватил ее талию.
— Ну вот, теперь я от тебя на расстоянии вытянутой руки. — Он прижал ее спиной к стене и стал развязывать поясок на платье.
— Нет, Митч, мы не должны!.. — Ее сердитый голос наконец подействовал на него. Он отшатнулся и прижался спиной к противоположной стене.
— Я так сильно хочу тебя, — проговорил он с недоумением.
— Но тетя Дорис…
— Никаких Дорис! — прорычал Митч. — Клянусь, я пристрелю эту женщину!
— Она всего лишь защищает мои интересы, — возразила Вирджиния.
— А я уже не представляю для тебя интереса?
— Я… я не знаю. Ты почти обезумел от желания, а я не знаю… не знаю, — запинаясь, проговорила она.
— Но ведь ты уже дважды занималась со мной любовью, — напомнил Митч.
— Да, дважды, мистер Стоун, но это не означает, что меня можно осуждать за это всю оставшуюся жизнь! — воскликнула она, покраснев.
— Осуждать? — удивился Митч.
— Если я захочу, то больше не позволю тебе прикоснуться ко мне даже пальцем. Я имею на это право! — вскричала Вирджиния.
Он пытливо заглянул ей в глаза.
— Я уеду завтра на рассвете, Джинни, поэтому либо ты придешь ко мне ночью, либо я к тебе.
Его слова испугали Вирджинию. Она выбежала из чулана и, тяжело дыша, прислонилась спиной к закрытой двери.