Малыши были безутешны. Особенно близнецы, которые стали безжалостно обвинять во всем меня.
Они заявили, что я поступила неправильно, уехав из Алжира одна, без их папы. То есть, несмотря на огромный риск, мы должны были ехать всей семьей. Видимо, не желая лишиться отца, они не смогли здраво оценить опасность, которой мы все подвергались.
Я пояснила им, что подобные ситуации, увы, не редкость и в более благополучных семьях. Многие супружеские пары разводятся, и так происходит во всем мире. Есть супруги, которые, живя раздельно, тем не менее сумели найти общий язык — самое важное в такой ситуации, потому что тогда их дети не остаются без отцовского внимания. Я должна была сделать все, что в моих силах, для восстановления связи детей с отцом.
Необходимо согласиться с тем, что в большинстве случаев именно на мать возлагается ответственность за позитивный настрой в семье после развода. В каком-то смысле она является вечной миротворицей, от которой зависит будущее родственных отношений и возможность минимизировать вызванные разводом проблемы. Все это лежит на плечах женщины, как и многие другие обязанности. Захлопнуть двери, отказываясь от всяких связей с бывшим супругом, — не выход из положения, как бы сама женщина к этому не относилась.
Иногда остается только принять неизбежное, хотя это не так просто. Но такова цена свободы. Ибо в противном случае вы становитесь пленницей судьбы. Овладевающее рассудком желание мести редко или даже никогда не является хорошим советчиком. В моем конкретном случае надо было проявить терпение.
Слова моих мальчиков пробудили во мне дремавшее доселе чувство вины. Я упрекала себя за то, что при побеге совершенно не принимала в расчет интересы Хусейна, думая только о себе и детях. Однако вряд ли такое самобичевание могло принести пользу моим детям, и мне пришлось взять себя в руки.
Я без конца повторяла, что настало время подумать и о себе, так как годы идут и вернуть их невозможно. Когда-то я обнаружу, что осталась одна, что дети выросли и вылетели из гнезда навстречу новой, взрослой жизни. Эта мысль не давала мне покоя.
Скитаясь по миру, я искала лучшую жизнь, но когда нашла, снова оказалась охвачена, почти парализована страхом, который, как я думала, прогнала навсегда. Надо было строить новые планы. Опять я должна была что-то доказывать себе. Необходимо было убедить себя, что я совершенно не жалею о прошлом и не имею ни малейшего желания его возвращать. Разве это не иллюзия — пытаться вернуть прошлое, пусть даже связанное с Хусейном, единственным мужчиной, которого я любила? Я твердо повторяла себе, что мужчин на свете хватает, и среди них есть и лучше того, кто меня предал.