— Откуда вы знаете? — резко спросил герцог. — Мне говорили об этом и раньше, но это были люди, которые меня хорошо знали, а с вами мы встретились только что.
— Знаю, — ответила Кассандра.
— Я тоже знаю, о чем вы думаете, — неожиданно заметил он. — Надеюсь, что вы, как и я, чувствуете, что мы не совсем незнакомые друг для друга люди.
— Почему у нас такое чувство? — спросила Кассандра, не пытаясь отрицать его утверждение.
— Не знаю, — последовал ответ, — но собираюсь выяснить.
Кассандра и герцог сидели и разговаривали, а время мчалось так быстро, что, когда она спохватилась, уже было больше двух часов ночи.
Кассандра еще никогда в жизни не ужинала наедине с мужчиной, если не считать ее отца. Насколько интереснее и приятнее откровенно беседовать с герцогом, чувствовать его внимание.
Она не могла ошибаться, видя во взгляде герцога восхищение. В их разговоре присутствовало что-то личное, из-за чего самые банальные вещи приобретали для них обоих особое значение. Они заговорили о лошадях, и герцог заметил:
— Вы так говорите, как будто вам приходилось много ездить верхом.
— Так и есть, — ответила Кассандра.
Увидев его удивление, она пояснила:
— Возможно, живя на севере, это легче осуществить, чем на юге.
— Наверное, там это не так дорого, — предположил герцог. — В то же время я уверен, что всегда найдутся мужчины, которые с удовольствием предоставят вам своих лошадей.
Кассандра понимала, что, по его мнению, актриса не может позволить себе иметь лошадей и у нее нет времени на охоту, поэтому она с удовольствием сказала:
— Мой отец держит лошадей.
— Ваш отец живет на севере?
— Да.
— Мне хотелось бы увидеть вас верхом на лошади, — сказал герцог, а потом совсем другим тоном добавил: — Вы не согласитесь пойти завтра со мной на торги?
— На торги? — удивленно переспросила Кассандра.
Он кивнул.
— Завтра пятница, — заметила Кассандра. — Торги обычно проводятся по понедельникам. Значит, посмотреть лошадей можно только в воскресенье.
— Все это так, но для обычной публики, — объяснил герцог. — Завтра прибывают мои лошади из конюшен в Ньюмаркете и Альчестере.
— Вы их продаете? — воскликнула Кассандра.
— Да, продаю последних двадцать из конюшен моего отца.
Она услышала в его голосе боль и невольно воскликнула:
— Но вы не должны этого делать! Лошади вашего отца известны.
— Я вынужден их продать.
— Но почему?
Его губы искривила горькая усмешка.
— Неужели причина не очевидна? Почему еще человек продает что-то, дорогое его сердцу, если не из-за денег?
Кассандра замолчала. Она не могла понять, что происходит. Если герцог собирался жениться на богатой мисс Шербурн, почему он продавал своих породистых лошадей? По выражению его лица Кассандра понимала, что они значат для него столько же, сколько и для его отца.