- И что, сегодня она вообще не выйдет?
- Вряд ли. Хотя попозже может и появиться, потому что я видел, как она кормила из окна птиц. Это знак надежды. В плохом настроении она этого не делает.
- Она выпустила кошку, - заметила Мэг при виде крупного рыжего существа, растянувшегося на кипе холстов и следившего за ними большими желтыми глазами.
- О да. Та слишком шумит, когда её запирают. Пришлось настоять, чтобы мисс Барт её выпустила. А теперь, мисс Берни, - Ганс встал к мольберту, внимательно в неё вглядываясь, - мы будем продолжать беседовать. Мне хочется, чтобы ваше лицо было подвижным и выразительным. Может быть, вам захочется рассказать о себе? Я полагаю, это любимое занятие всех молодых женщин.
- У меня очень простенькая биография.
- Любому его собственное прошлое кажется простым. Вчера вы вспомнили знакомое лицо. Возлюбленный?
- О нет, просто симпатичный мне человек.
- Что-то случилось? Он вас оставил или вы его? Или вы все ещё хорошие друзья?
- Мы не ссорились, - сдержанно ответила Мэг.
- Но вы явно несчастны, о нем вспоминая, а молодым это дается нелегко. Родные тоже переживают?
- Они ничего не знают. Я с ними не живу. У меня только брат и отец. Брат уже несколько лет живет в Индии, отец женился снова. И никому из них не до меня. Каждый из нас сам по себе.
- Очень разумно. Человек должен расти. Он должен вырасти из первой любви, так же как и из многого другого. Думаю, тот молодой человек вас не стоил.
Мэг сама удивилась пустячности своей душевной драмы. Ганс прав. Она должна была перерасти Дерека, и ей это удалось. Теперь она даже не ощущала боли. Она готова возродиться к жизни. И впереди масса новых возможностей.
- Вот, уже лучше, в ваших глазах появился свет, - заметил энергично работавший Ганс.
- Дженни сказала, вы уничтожили её портрет.
- Да, он не удался. У Дженни сложное лицо. Я старался, но потерпел очередной провал.
- Как и с портретом Луизы?
- Нет, тот вышел лучше. Смело могу это признать. Но все равно недостаточно хорош, хотя Клайв и не подал виду, что ему не поправилось. Ну и конечно он не сохранил картину. Авария дала повод её уничтожить, не слишком травмируя мои чувства.
Его вечное самоуничижение стало раздражать Мэг.
- Не стоит отчаиваться.
Ганс вздохнул и пожал плечами.
- Вы совершенно правы, мисс Берни. Не стоит. Ваш портрет может стать моим шедевром. Чуть-чуть поднимите подбородок. Когда устанете, скажите. Тогда мы выпьем чаю.
После часа работы они приготовили чай на темной холодной кухне. Мэг настояла на своем и перемыла гору грязной посуды, подумав про себя, что Ганс зря бесконечно мирится с таким положением вещей. Потом, пока Ганс относил поднос к двери мисс Барт, Мэг отнесла другой в мастерскую. Ганс громко постучал: