– Откуда у него номер моего мобильного? Я ему не давала.
– Вероятно, подкупил кого-то из прислуги, – сказал Гомер, словно о чем-то само собой разумеющемся. – До свидания, дорогая.
Петра торопливо сбежала по мосткам к машине. По дороге в Афины она попыталась собраться с мыслями. Она была зла, но в основном на себя. Все ее благие намерения рассыпалось в прах от одного только его уверенного тона.
Поддавшись порыву, она набрала номер Карпоса, одного своего афинского знакомого, бывшего журналиста, которому можно было доверять.
Выслушав ее, он тяжко вздохнул:
– Все его боятся. Настолько, что не хотят даже в этом признаваться вслух, чтобы он не обрушился на них с обвинениями.
– Но это же паранойя!
– Конечно, но такое впечатление он производит. Никому не дозволяется увидеть то, что в его голове или в его сердце – если у него есть таковое. Тут мнения расходятся.
– Но разве у него не было кого-то… давно? Из другой семьи?
– Правильно. Ее звали Бригитта, но это между нами. Она умерла при невыясненных обстоятельствах. Прессе строго пригрозили, чтобы держалась подальше, поэтому ты никогда об этом и не услышишь.
– А какие угрозы ты имеешь в виду?
– Всякие, – загадочно сказал Карпос. – Один журналист начал задавать вопросы, и тут же с него потребовали выплату всех его долгов. Он оказался на грани разорения, но ему объяснили, что, если он «будет вести себя как надо» в будущем, все может утрястись. Естественно, он дал такое обещание, и все словно по волшебству уладилось.
– А потом с ним ничего не случилось?
– Нет, он бросил журналистику и занялся бизнесом. Он очень успешен, но при одном упоминании фамилии Димитриу немедленно покидает помещение. Даже если тебе что-то известно, лучше делать вид, что ты ничего не знаешь. Например, о том, что у него есть небольшие апартаменты в Афинах или Дом Приама на Корфу.
– Дом Приама? – удивленно спросила Петра. – Я слышала об этом что-то… Люди долгие годы пытались осмотреть тамошний подвал – там что-то есть, – но никому это не было разрешено. Ты хочешь сказать, что здание принадлежит ему?
– Так говорят. Только не проговорись, что знаешь об этом. Кстати, не говори ему, что разговаривала со мной, пожалуйста.
Петра пообещала и закончила разговор. Она посидела молча, понимая, что попала в затруднительное положение. Она также понимала, что существует и нечто такое, что невозможно было отрицать. По прошествии пятнадцати лет у них с Лисандросом Димитриу осталось одно незавершенное дело.
Он сказал, что будет ждать ее, – и действительно ждал у ворот гомеровской виллы. Как только ее автомобиль остановился, он распахнул его дверцу, взял ее за руку и помог выйти.