Как и все остальные разведчики, Митяй, проводя телепатическое сканирование, поначалу мало что понимал. Знакомыми были лишь многие зрительные образы. Во время этого ведловства Икар не только получал от четырёх разведчиков всю ту информацию, до которой ему было трудно добраться именно потому, что он не был живым существом, но учил разведчиков языку фиолов. Тем временем парень с косичками, которого звали Яннерик, очистил от отмирающих листьев уже седьмой куст сорбины — так называлось ананасоподобное растение, выпрямился и громко позвал одну из двух четвёрок трогеров:
— Джуко, тащи сюда зуртуру.
Четверо трогеров, безучастных ко всему происходящему, нехотя поднялись с корточек. В отличие от ларолимов, так называли себя жители шестиугольного мира, они вообще не утруждали себя такими мелочами, как мыслительная деятельность, но своё дело знали. У повозки было всего одно дышло с двумя длинными крестовинами, к которым были привязаны широкие, ремённые хомуты. Трогеры подошли к дышлу, подняли его, продели головы в хомуты и легко покатили повозку к большой куче листьев. Когда они остановились рядом с ней, один из Трогеров, которого звали Джуко, плаксиво и зло заныл:
— Янер, дай сорбу.
Тут же заскулили трое других:
— Дай сорбу, дай сорбу.
Ларолим Яннерик довольно резко крикнул:
— Рано есть сорбу! Я её ещё не срезал. Ждите.
Трогеры послушно умолкли, выпростали головы из хомутов и сели на корточки. Между собой они не переговаривались и даже не смотрели друг на друга. В головах у них не было замечено ни единой, даже самой куцей, мыслишки. Помогать Яннерику загружать листья в повозку они также не стали. Из этого можно было сделать только один вывод — трогеры были исключительно тягловой силой, как лошади или волы, хотя судя по всему им ничто не мешало работать руками. Во всяком случае один из трогеров снял сандалию, сплетённую из каких-то узких коричневых ремешков, внимательно осмотрел её и принялся ловко переплетать пятку своей обувки заново. Яннерик, увидев это, достал из ящика, служившего козлами, несколько ремешков и молча отдал трогеру, чтобы тот заменил ими порвавшиеся. Пальцы этого странного существа работали на диво ловко, но при этом оно даже не задумывалось о том, что делает.
Трогеры не выглядели измождёнными. Это были здоровенные, холёные амбалы. У Яннерика было две двуколки и обе с матерчатыми тентами. Солнца на небе не было, оно само ярко светилось, но так, что чётких теней не образовывалось. Что ларолимы, что трогеры не щурясь смотрели на сверкающую голубизну неба и, вообще, явно чувствовали себя в этом мире комфортно. На делянке Яннерика росло шестьдесят кустов сорбины, треть из которых уже отцветали и на некоторых из них даже образовалась завязь, ещё на одной трети наливались сорбы, а на последней было немало зрелых плодов. Ларолим быстро загрузил листья в повозку и, оставив лежать на красноватой, каменистой земле два полусухих листа, принялся осматривать самый большой куст, на котором созрели практически все сорбы.