— Держу пари, что вы опять задираете нос! Ваши колючки снова вылезли наружу!
В его голосе звучал смех и еще какая-то непривычная нотка нежности, и ей вдруг захотелось быть сейчас с ним, там, в приветливой комнате с низко нависшими балками, в которой он казался добрее, чем где-либо в другом месте.
— Мне действительно надо идти. Мэриан заинтересуется, о чем это мы так долго разговариваем, — быстро сказала она и повесила трубку.
Мэриан действительно поинтересовалась и, явно не в восторге от вежливого отказа Макса помочь ей разогнать скуку, ехидно прокомментировала разгоревшийся на щеках Эммы румянец.
— Домой ко мне идти не желает, но явно не прочь пофлиртовать по телефону с моими служащими, — ядовито сказала она. — Смотри, Эмма, поосторожнее, на Макса, наверное, имеет виды не одна заботливая мамаша, свободный мужчина в наших местах — редкость; неудивительно, что он пользуется любой возможностью поразвлечься, и нечего на меня так смотреть! Я просто пытаюсь мягко тебя предостеречь, потому что знаю: девушки в твоем положении иногда склонны делать глупости.
— Благодарю вас, в этом нет необходимости, — по возможности холодно ответила Эмма, и Мэриан удовлетворенно улыбнулась, вновь обретая хорошее настроение.
— Неужели? Ведь в тот вечер, когда приехали мы с Доусоном, было совершенно очевидно, что у вас там происходит, — сказала она, но Эмма не ответила, а потом быстро нашла предлог и ушла на псарню.
Простушка Пенни. Может быть, и так. И если ей хочется сделать какую-нибудь глупость, когда речь идет не более чем о приятном времяпрепровождении, то это исключительно ее личное дело.
— Ты опять не заперла как следует калитку, — резко сказала она Айрин, которая поспешно заканчивала вечернюю работу, стремясь не опоздать на последний автобус в деревню, — однажды Сарацин вырвется и набросится на Флайта, и тогда у тебя будут серьезные неприятности!
Ей тут же стало стыдно, когда она увидела, как на глуповатом лице девушки появляется обиженное и вместе с тем виноватое выражение, но в конце недели выяснилось, что Эмма, к сожалению, была совершенно права.
Айрин снова оставила калитку между вольерами незапертой, и Сарацин, только и дожидавшийся такой возможности, выскочил и кратчайшим путем понесся к Флайту, которого Эмма только что выпустила на тренировочную площадку. Через секунду собаки сплелись в единый вертящийся и рычащий клубок, в котором мелькали ноги, хвосты, оскаленные пасти, полетела шерсть, и Сарацин, который был больше и сильнее, уже вцепился в противника мертвой хваткой.
Эмма бросилась к ним, на ходу крикнув Айрин, чтобы та принесла ведро воды, потом ухитрилась просунуть руку и обнять Сарацина за шею, пытаясь сдавить псу горло и заставить его ослабить хватку. Казалось, прошла вечность, прежде чем Айрин вернулась с водой под аккомпанемент собственных охов и всхлипов, присоединившихся к дикой какофонии звуков вокруг, и тут Эмма почувствовала, как зубы пытавшегося защищаться Флайта впились ей в руку.