И вот уже какое-то неясное томление, беспричинная тревога, болезненное желание лучше выглядеть и лучше одеваться (при полном отсутствии средств). Прибегает Маринка, и они вполголоса обсуждают что-то на заветной скамейке. Еще ничего толком не происходит, но ты уже понимаешь, что взрослая жизнь манит и интересует тебя, что-то сулит, радостно понимаешь, что она все-таки начнется.
Маринкин смех. Ее первые взрослые туфли. А потом она уехала... Они получили новую квартиру. Но это не стало препятствием. Для настоящей дружбы — это не препятствие. Они виделись. Не так часто, как хотелось бы (ведь хотелось, — знаете, как часто!), но по возможности. Марина приезжала к ней, в старый двор их детства, даже когда они обе из него давно выросли.
Только теперь Лиля могла по-настоящему это оценить. В детстве мы зависим от людей и обстоятельств, от многого. И надо уметь (или хотеть?), чтобы получилось сохранить отношения, надо прилагать усилия. Получилось. Замечательно получилось.
У Марины появилось чудо цивилизации — телефон. И Лиля, радостно сжимая в руке мелочь, перебегала на другую сторону улицы к телефонной будке, чтобы поговорить «обо всем». Она ездила к подруге в гости, но удобства и комфорт безликой многоэтажки не заменяли обеим непонятного никому душевного комфорта их двора. Но так и жили. Привычное отсутствие жизненной гармонии, которое, слава Богу, восполняют отношения с друзьями.
Лиля опять почувствовала дикую тоску по дому... Интересно, как, вообще, люди решаются эмигрировать? Быть эмигрантом любому человеку в любой стране — тяжело. А быть русским эмигрантом? О Боже... Это просто особая категория — какие-то спутники, потерявшие свои планеты и пытающиеся вращаться вокруг чужих. А скорее, это души, промахнувшиеся мимо тел, неприкаянно бродящие, чего-то ищущие, о чем-то просящие. Не дай вам Бог! А впрочем, это мое мнение. Хотите проверить — поезжайте! Только если вы нормальный человек — с жизнью души, а не только жизнью тела, — то шансов у вас, прямо-таки скажу, мало.
Конечно, можно попытаться изменить себя, но возможности это сделать после тридцати резко сокращаются. Хотя я думаю, что они сокращаются уже после двадцати, а к тридцати процесс завершен. Но можно попробовать, тем более что времени, чтобы побыть самим собой, почти не будет — его заберут на что-то другое. Ты будешь проходить через период довольствования социальной помощью, хотя многие воспринимают это не как ограниченный временной отрезок, а как новую форму жизни. Будем надеяться, это не о тебе. Ты пойдешь дальше: подтвердишь диплом, докажешь, что ты — это ты. И найдешь, конечно же, найдешь (спасибо системе!) работу. Займешь свою нишу. Рывки и прыжки, сказочные обогащения там ровно так же невозможны, как и голодная смерть (не дадут!).