— Поэтому и не назвали Ане свое настоящее имя?
— Да. Я хотел для начала добыть немного денег!.. — воскликнул он. — Никогда бы больше не сделал этого!..
— Почему же?
— Не знаю. У меня были разные планы, — сказал он на этот раз честно. — Я бывал на автомобильной бирже, в банке Всеобщей сберегательной кассы… Если есть немного денег, то можно с чего-то начать…
— Прекрасные планы!
— Ушел бы тогда от тех людей… И никогда бы на глаза им не попадался!
— Наив!
— Я не наивный, — возмутился Болек. — Необязательно входить в конфликт с законом, если хочешь заработать немного денег, уже имея небольшой капитальчик…
— А вам не пришло в голову, что надо работать?
— Надо работать, — повторил Болек.
— Когда у вас возникло намерение ограбить виллу Ладыня?
— В начале мая. Узнал, что они уезжают в отпуск в Венгрию.
— От кого?
— От жены Ладыня. Я познакомился с ней как-то в кафе, мы были с Зосей. Потом звонил ей.
— Жене Ладыня?
— Да, — сказал он тихо. — Я, естественно, натрепал ей, что она произвела на меня неизгладимое впечатление… Женщины это любят. И мы с ней договорились встретиться…
— А Зося?
— Не знала, разумеется. Я же не исповедовался, — сказал он вдруг со злостью.
— Сколько раз встречались с женой Ладыня?
— Не помню. Раза четыре или пять.
— Где?
— В кафе. Дважды у нее дома.
— Прекрасно. Она была вашей любовницей?
— Обязан ли я отвечать на этот вопрос?
— Вы уже ответили. И от нее узнали подробно, когда они уезжают?
— Да.
— Она не говорила вам, что дома остается домработница?
— Нет. Домработница должна была убрать только перед их возвращением.
— Это значит, что вы действовали наверняка? Циклон и Желтый Тадек одобрили ваш план?
— Да, — он снова посмотрел на Кортеля. — Это болваны, пан капитан. Я предупредил их, что после этого налета не хочу их видеть. Клянусь, это был бы первый и последний раз.
— А что вы сказали Золотой Ане?
— Ничего. Правда, ничего. Девушек не стоит посвящать в такие дела.
Подробный рассказ Окольского с момента ограбления не отличался от показаний Желтого Тадека и Циклона.
— Когда вы вошли в кабинет, — продолжал далее Кортель, — там горел свет?
— Да.
— Не лгите, помните, что ложь — против вас.
— Я говорю правду. Горела настольная лампа. Сначала… я увидел лампу, она освещала только незначительное пространство около стола, и лишь потом…
— Постойте. Назовите все предметы, которые вы увидели на столе.
Окольский закрыл глаза: веки у него были красные, опухшие.
— Лампа. Конечно… пепельница. Очень большая… Еще стаканчик для карандашей. И все… Больше не помню… Да, ящик стола был отодвинут…
— Войдя в кабинет, вы сначала посмотрели на стол, а потом?