Домашняя девочка. Пару раз даже обронила слово «папочка».
Сама призналась: за «мертвую Дженнифер» взялась из чистого прагматизма. Услышала о ней от кузины, практикантки в питтсбургском отделении «Пингвин букс». И сразу в голове вспыхнуло: «Эврика!» В «мертвой Дженнифер» все составляющие увесистой, громкой сенсации: пропавшая красотка блондинка, безумный маньяк-гуру — и никакой опасности иска от неправедно ущемленных.
Само собой, она ведь может помочь поискам. Принести пользу.
— Можешь принести, — подтвердил я.
— Я ведь тебе помогаю, правда?
— Угу. Детка, не сбегаешь ли за кофе?
Она расхохоталась, хотя я вовсе не думал шутить.
Так или иначе, а сработались мы отлично. Остатки ее стеснительности я похоронил под лавиной цинизма и скабрезностей. Она даже иногда хихикала в ответ. По-моему, я лишь раз серьезно ее достал: когда впал в прострацию как раз посреди донельзя слащавой и слезливой песенки по радио.
— А, ты тоже из ненавидящих Келли Кларксон![30] — буркнула, глянув искоса.
— С чего ты взяла? Слушая ее, мне хочется поставить на стол свечи, залезть в теплую, расслабляющую ванну и побрить себе лобок, — ответил я.
И заработал пару минут очень красноречивой тишины. Но если отражение в боковом стекле не соврало, я видел невольную улыбку.
Любой консультант по карьерным вопросам скажет: моя работа требует «коммуникационных навыков». Говоря простыми словами, нужно нравиться людям. Быть в доску своим, рубахой-парнем и все такое прочее. Но как вы, наверное, уже догадались, я вовсе не рубаха-парень. Я людей ненавижу, но умею втереться в душу, заставить проболтаться. Как определил мой очередной мозгодер д-р Кен Шелтон 11 июня 1999 года, у меня дар манипулировать людьми.
И потому чем больше опрашиваемых мне удалось разговорить, тем сильней росли мои тревога и злость. К этому времени я уже, как клещ, вцепился в идею монстров-сектантов. Раньше ведь никогда не приходилось расследовать исчезновение сектантки, и я упивался новизной, наслаждался, как бомж неожиданно длинным окурком.
А после бесед со славными жителями Раддика мне все больше хотелось видеть в «системщиках» не монстров, а приятных людей. Если человеку месяц все улыбаются, он кинется обнимать и целовать первого же засранца с перекошенной от злобы мордой. Оттого я принялся дразнить горожан, тыкать под нос «Систему»: мол, вы что, раньше не замечали вот такое у вас под носом? И наблюдал со злобной радостью за реакцией.
И обнаружил по преимуществу действие чистой воды рефлекса. Простейшего, примитивнейшего. Добрые жители Раддика слегка угрызались виною. Да, допустили. Куда катится мир! Они, сектанты эти, — явный признак беспорядка, общественного нездоровья. Или просто банда опасных идиотов.