— На странице A-тринадцать, под историей о мошенничестве с коровьим бешенством у амишей.[29]
Покачала головой, улыбнулась во все тридцать два.
— Представляешь, мою заметку перещеголяла история про коров!
— Представляю. Моя сестрица была такая телка! — ответил я, прищурившись: мол, ну и что дальше делать собралась?
Она рассмеялась игриво. Тоже обычное, женское: дескать, какой шалунишка!
— Смотри! — пододвинула ноутбук ко мне.
«СЕКТАНТКА ЕЩЕ НЕ НАЙДЕНА
Раддик, Пенсильвания. Дженнифер Бонжур, двадцати одного года, член небольшой секты „Система отсчета“, относящейся к течению нью-эйдж, еще не найдена. Она исчезла в прошлую субботу. Ее видели выходящей из бара около половины двенадцатого ночи. Как утверждает полиция, хотя окрестности интенсивно обыскивались, ничего проясняющего судьбу сектантки найдено не было. Если у вас есть информация о Дженнифер Бонжур, пожалуйста, свяжитесь с полицейским управлением Раддика».
— Хм, — только и сказал я.
— Конечно, не передовица. — Молли вздохнула. — Я чуть не наорала на Синтию, моего редактора. Хотела включить «юная и красивая» в заголовок. А она ни в какую. Не любят они, когда внештатники раздувают истории до сенсаций.
— Лучше бы они фото побольше тиснули. И в бикини или вроде того. Но самое ударное здесь — секта. У видишь, на секту они клюнули.
Засмущавшаяся Молли отвернулась.
— Боже мой, хоть бы и вправду!
По непонятной причине в этот день почти никто на звонки в дверь не откликался — прямо какой-то квартал сплошной занятости. Дружелюбная и всегда готовая помочь Молли без устали повторяла: теряем время, теряем время. Конечно, я решил вернуться в Усадьбу, но сперва все же погрузиться как следует в город, ее окружающий. Как я объяснил Молли: пока не выяснишь, где рыба ходит, садиться за ловлю бессмысленно. А чтобы это выяснить, нужно изрядно промочить ноги.
К тому же я ожидал вестей от Альберта — чего он там еще раскопал?
Обилие запертых дверей позволило всласть наговориться и про «мертвую Дженнифер», и про себя, и про свои амбиции.
Молли переполнял оптимизм юности. Если подобная щенячья радость переживает тридцатилетие ее носителя, я именую это тупостью. Если в особенно хорошем настроении — то наивностью. Но перед красоткой Молли еще открывались розовые дали, не замутненные тяжким жизненным опытом. Она столько всего хотела: премий, славы, карьеры. Мечтала сделаться звездой не чего-нибудь, а «Нью-Йорк таймс», газеты газет. Хотела жить в Манхэттене, где прекрасные наслаждаются плодами трудов убогих.
В остальном — типичный продукт времени. Западнобережное образование для излечения восточнобережных комплексов. Родные не ценят и не понимают. Друзья — крутые парни и девчонки. Ее белокожие предки быстро обгорали на солнце.