— Ну, насколько я знаю, у нее есть сын.
— Ты что, виделась с ней?
— Она сегодня предложила мне встретиться в кафе в обеденный перерыв.
— И о чем же вы говорили?
Я замялась.
Анна Петровна подняла на меня глаза и задумчиво сказала:
— Впрочем, попробую угадать. Она уговаривала тебя сойтись с Платоновым и родить ему ребенка. Так?
Я потрясенно посмотрела на нее.
— Я ведь уже говорила тебе, что много лет работаю здесь. Когда-то, до Анатолия Карловича, у нас директорствовал профессор Турчинский Глеб Алексеевич. Он был немолод, давно и прочно женат, но Нина была так победно хороша, что профессор не устоял. Впрочем, это не был банальный адюльтер, он действительно полюбил ее. Там еще была своя семейная драма: старшая дочь Глеба Алексеевича — инвалид детства, жена ухаживала за ней. В общем, оставить семью ради Нины профессор не мог. Нина забеременела, и Платонов сделал ей предложение.
— Она примерно это мне и рассказала, — вздохнув, призналась я. — Мне кажется, она чувствует свою вину в том, что собственных детей у Платонова нет. И пытается таким вот образом отблагодарить его.
Анна Петровна искоса глянула на меня:
— Никакого особого благородства от него, положим, не требовалось. Нина всегда была красавицей, и Платонов, женившись на ней, ничуть не прогадал. Вдобавок ко всему он понимал, что Нина всегда будет чувствовать свою вину перед ним, и он сможет и в браке сохранить практически полную свободу. Она ведь никогда не посмеет упрекнуть его за какую-то интрижку на стороне! Насколько я знаю, он всегда широко пользовался своей свободой. Правда, никогда не затевал таких активных военных действий против дамы сердца. Это ведь он скупил цветочный магазин на днях?
Я виновато кивнула.
— Вот, вот. Это-то и показалось мне странным. Не слишком похоже на его обычные похождения. И я подумала, что ты можешь не выдержать такую осаду, поэтому и решилась поговорить с тобой. Я ведь когда-то работала секретарем у Турчинского. Как-то я задержалась позже обычного, и слышала их с Платоновым разговор очень хорошо. Кирилл обязался жениться на Нине, дать ее ребенку свое имя и воспитать его, а Турчинский обещал ему вакантное на тот момент место заместителя по науке, обещал даже содействие в поисках работы за границей, в приличной стране. Он сдержал слово: Платоновы больше десяти лет прожили за границей. Нина всю жизнь любила его, потому что, когда Турчинский умер, она прямо на гроб бросалась, даже потеряла сознание. И все это на глазах у вдовы! Турчинский умер скоропостижно, так что Нине и сыну ничего не досталось. Вдова с дочерью уехала в Израиль, а Платоновы года через два вернулись в Россию.