— У Марины Николаевны машина всегда стоит на стоянке неподалеку, там какой-то офис, и она договорилась с хозяевами. Единственное условие — машину надо поставить на стоянку до полуночи.
Костя хмыкнул:
— А то карета превратится в тыкву?
Лиза не улыбнулась.
— В тыкву — нет, а вот стоянка в двенадцать часов запирается.
Я уточнил:
— Значит, она куда-то ездила уже после полуночи, и не смогла вовремя поставить машину. Потому и телефончик под щетки подсунула. Нет, ну какова?
Лиза подняла лицо к потолку и мрачно сказала:
— Вы можете говорить и думать, что угодно, но я не верю, что она могла выстрелить в Нину Платонову.
Женька завопила:
— Лиза, ты ненормальная, она тебе столько гадостей сделала, а ты заступаешься за нее…
— И диплом, из-за которого случился весь скандал, тоже писала не она! Не могла Сережина мать так пренебрежительно отозваться о его росте, и о рогах писать бы не стала!
Я кивнул:
— Маша Лежнева уверена, что этот диплом и первые письма писали разные люди.
— Вот, видите?
Женька мстительно прищурилась:
— Узнать бы, своими руками бы придушила…
Я усмехнулся:
— Наверняка нам все равно этого не узнать, а вот предположения у меня есть. Возможно, я думаю о ней хуже, чем она есть, но подозреваю я мать Ларисы Крыловой. Вы по молодости лет этого помнить не можете, но она и раньше чем-то подобным баловалась…Была у нас в институте история с анонимками, тогда почти удалось доказать ее авторство, но пожалели Анатолия Карловича. А тут у нее повод был более, чем серьезный: она боролась за счастье дочери.
Лиза пожала плечами.
— Почему-то у меня ощущение, что меня разыграли, как карту в игральной колоде…
Костя поднял палец уважительно:
— Зато, как козырную карту!
Лиза горько усмехнулась:
— Меня это мало утешает.
Женьке позвонил Мунир, и она с отчаянием на меня посмотрела.
Я кивнул:
— Женя, уезжай. Я заберу Лизу к себе. — Она попыталась возразить, но я твердо сказал: — Я обещал матери, что обязательно привезу тебя, так что собирайся.
Ночевать одна в квартире Лиза не решилась, а счастье подруги ей было дорого. Поэтому через некоторое время мы уже сидели в машине.
По дороге я позвонил Марине и рассказал ей, что адвокат уже встретился с Сергеем, однако обнадеживать ее перспективой скорого освобождения Сергея не стал. Марина поблагодарила меня, и мне показалось, что голос у нее звучит гораздо тверже.
Впрочем, особого внимания я на это не обратил, потому что рядом со мной сидела Лиза, и я вдруг подумал, что, не случись этого всего, мы никогда не проводили бы столько времени вместе. А так — она рядом, и настроение мое непостижимым образом улучшилось. Мысленно хмыкнув, я посоветовал себе не расслабляться.