Посчитав тему исчерпанной, он прибавил громкость, и дальше ехали молча. Впрочем, не думаю, что он особо прислушивался к радио.
Я позвонила маме, чтобы не свалиться, как снег на голову.
Когда мы подъехали к воротам санатория, мама уже ждала меня там.
Уж не знаю, о чем они беседовали с тетей, но только она внимательно рассмотрела Каратаева.
Он неожиданно церемонно представился ей, уселся в машину, договорившись о том, что вернется за мной в шесть часов вечера, и отбыл, провожаемый нашими взглядами.
Мы с мамой тихо шли по аллее.
Я расспрашивала ее о самочувствии, о соседке по комнате, о том, как их кормят… Мама взяла меня за руку и неожиданно спросила:
— И сколько лет твоему Александру Алексеевичу?
— Сорок два. Но он — вовсе не мой!
Мама грустно улыбнулась:
— Мне он тоже понравился. Я понимаю, он старше, от него исходит уверенность в себе, опять же немалую роль в этой уверенности играют руководящее положение, дорогая одежда и машины, его деньги…
Я оскорбленно завопила:
— Мама, что же я, по-твоему, из-за денег? И вообще, вы с тетей все-таки все неправильно поняли. Ему до меня и дела нет! Он со мной и не разговаривает никогда, и видимся мы только по необходимости…
Она кивнула:
— Это означает только одно: он тоже понимает, что тебе не пара. Он, наверное, и в самом деле очень хороший человек, этот Каратаев.
Упавшим голосом я подтвердила:
— Очень.
Мама улыбнулась мне:
— Ты же знаешь, что мы с Ириной хотим, чтобы ты была счастлива. Ты уже достаточно взрослая, чтобы сама распоряжаться своей судьбой, но житейского опыта у тебя нет вовсе. Я очень надеялась, что ты встретишь и полюбишь своего сверстника, у вас будут общие воспоминания, вы будете вместе взрослеть. И, может быть, у меня будет внучка, похожая на тебя…
Я умоляюще попросила:
— Мамочка, давай не будем об этом, ладно? Ничего непоправимого в моей жизни не случилось, и я тебе первой расскажу, если будет что. Договорились?
Мама кивнула мне и вздохнула:
— Ну, кому же счастье, как не тебе, девочка…
Мы погуляли с мамой в парке, а потом устроились в беседке около пруда. Лебеди и дикие утки подплывали к самой кромке воды, и мы бросали им кусочки хлеба. Утки затеяли веселую возню у берега, и мы смеялись, наблюдая за ними.
Мама отправилась на очередные процедуры, а я осталась ждать ее у главного крыльца лечебного корпуса.
До назначенного времени оставался почти час, но около ворот я заметила знакомую машину. Впрочем, Каратаева в ней не было.
Повернув назад, я увидела его дружески беседующим с высоким крупным мужчиной, но подходить не стала. К этому моменту ко мне вышла мама. Она тоже заметила Каратаева и сказала, кивнув на его спутника: