– А ты не слышал? Он назвал меня пидором. Это крайне серьезное оскорбление. В определенных местах за это сразу убивают. Или опускают. Мы не в тех местах, так что обошелся с ним довольно гуманно.
– Да, я в курсе, – кивнул Влад. – Но ты его все равно опустил.
– Верно. Но по минимуму. И слегка проучил.
Телохранители заулыбались. «Слегка» в понимании наемника – это едва не убил. Хороший критерий.
– А как там, на войне, Герман? – спросил второй телохранитель.
– На войне как на войне. Знаешь такую пословицу?
– Знаю.
– Вот! На самом деле на войне жутко. Каждый день может стать последним. И самое поганое – это может произойти внезапно, когда не ждешь. Неожиданный обстрел, мина на дороге, ребенок с гранатой, а что хуже всего – дружественный огонь. Когда от тебя ничего не зависит, когда вся твоя крутизна не стоит и того куска стали, который разносит голову.
– Но люди воюют. И долго. Я сам служил, хотя повоевать не успел.
– Ну и радуйся! Ничего там хорошего нет. На войне вылезает все дерьмо, что сидит в человеке. Видно его нутро, как на рентгене. И видеть это постоянно сложно.
– Не только дерьмо лезет.
– Верно. И положительные качества тоже. Пожалуй, ярче, чем отрицательные. Там вообще чувства обострены до предела. И нервы как струна. Потом, на гражданке, за это расплачиваются.
– А ты сколько провоевал?
– Три с лишним года на чеченских и пять лет контракта в Афганистане и Ираке. Понимаешь, есть люди, которым война как остальным мирная жизнь. Они привыкают и чувствуют себя там свободно. Но это не избавляет ни от страха, ни от сожженных нервов. Там все проще, легче. С одной стороны – враг, с другой – свои. Ясно в кого стрелять и кого прикрывать. Вообще, мне кажется, такие люди в чем-то слабее остальных.
– Как это? – в голос вскричали телохранители.
– Так. На войне опаснее, но проще. А в мирной жизни гораздо сложнее. Тут враги могут сидеть рядом долгие годы. Пакостить исподтишка, вредить. Тут недруг носит маску друга. А коррупция, мафия, житейские сложности? И смерть здесь ходит рядом. Так что те, кто бежит от жизни на войну, слабее, что ли. Или неувереннее в себе.
Герман увидел сомнение в глазах парней, хмыкнул и добавил:
– Это мое мнение и оно может быть неверным. Просто я так думаю. Вон у Кирилла иное мнение. Да, Кир?
Подошедший Шилов суть разговора не уловил, зато учуял запах подгорающего мяса и вскричал:
– Кто за огнем следит? Что за треп, когда шашлык подходит?!
– Черт! – вскрикнул Герман, вскакивая и подбегая к мангалу. – И впрямь подгорает. Парни, тащите воду! Если мясо сгорит, Олег нам головы отвернет!