— А мать?
— Та самая девушка из племени, которую он взял в жены пятой.
— Ясно. — Катька сухо кашлянула. — Что же было дальше?
— Вождь с индейцами перебрался в горы, подальше от любопытных глаз. Там они разбили небольшое поселение. Пасечнику удалось приручить диких пчел. В лесах водилось много дичи, в реке — вдосталь рыбы. Нужды в питании и одежде племя не испытывало.
Долгими зимними вечерами отец занимался моим обучением. Он не хуже любого школьного преподавателя прошел со мной весь общеобразовательный курс по сохранившейся у него Библии растолковал основы богословия; изучил со мной три языка…
— Три языка? — переспросила Катерина.
— Да. Русский, английский, немецкий. А с матерью я проштудировал туземный и четыре сопутствующий наречия…
— Поэтому ты так легко общаешься с кочевниками!
— Да. Лингвистическая структура, в общем-то, очень схожа.
— Понятно, — присвистнула Катька, почтительно взглянув на собеседника.
— Но все это время нас, оказывается, искали. Неугомонный Бивень назначил за голову отца солидный выкуп. И знаешь, кого он умудрился нанять?
— Кого?
— Мужчин из покинутого родственного племени, которые, как ты помнишь, считали Пасечника своим кровником.
— Правильно говорят, — вставила Катерина, — чем больше родственников, тем больше проблем.
— Может быть, и так. Хотя не думаю. Смотря какие родственники…
— Согласна.
— Короче, однажды ночью, когда мне уже было лет пятнадцать или около того, к нам в дом вломилась банда наемников.
— Все-таки нашли?
—Да.
— А что стало с отцом?
— Не знаю. Его куда-то увели, и я больше его не видел. Говорят, сожгли на костре…
— Кошмар, — поразилась Катерина. — Но как же так? Он ведь был сильным, умным и предусмотрительным человеком?
— Знаешь, Кать, в тех местах, которые называют не столь отдаленными, говорят так: «И быка можно загнать в консервную банку».
— А что стало с остальными?
— Нас продали в рабство тому самому «Лунному Сталактиту». Довольный Бивень лично запихал меня в жерло шахтного лифта.
— Вот подонок.
— Но впоследствии он, вероятно, пожалел о своей нетактичности, получив из моего лучемета залп в широченный лоб. — (Катька вопросительно изогнула бровь.) — Да-да. Мой отец, царство ему небесное, учил меня обязательно отдавать людям долги, чтобы те попусту не обижались.
— Похвальное напутствие…
— К счастью, из неволи мне удалось бежать. Я был худощавым долговязым подростком. А в заточении похудел еще больше. Так что умудрился втиснуться в узкий бардачок шахтного подъемника, предназначенный Для инструмента. Охрана прошляпила… С тех пор органически не переношу замкнутых узких пространств.