— О чем поговорить? — спросила Мойра, но ни Лорелла, ни Джасмин не обратили внимания на ее вопрос.
Комната наполнилась тяжелой, гнетущей тишиной. Наконец Лорелла откинулась на спинку стула, приняв решение:
— Извини, Джасмин. Кейл уже связан с другой женщиной.
— Нет. — Джасмин замотала головой. — Неправда. — Пока она произносила эти слова, ее сковывало страшное предчувствие. Она вспомнила несколько случаев, когда Кейл становился стесненным и замкнутым, когда, казалось, он ускользал от нее. — Он бы сказал мне, — в отчаянии добавила она.
— Это правда. У него есть ребенок, маленький мальчик. Они живут недалеко отсюда. Тебе надо об этом знать, Джасмин, пока ты не запуталась еще больше. Я люблю своего сына, но мне небезразлично и что станет с тобой, Джасмин. Я не хочу, чтобы ты пострадала.
Джасмин снова помотала головой.
— Нет. Я тебе не верю, — с чувством произнесла она, потом повернулась и вышла. Она поспешила к себе в комнату и, войдя, заперлась изнутри.
Пострадала! Это слово все еще звучало в ее ушах. Ее мать стучала в дверь, кричала, чтобы она вышла, но Джасмин ответила, что хочет остаться одна, и наконец мать ушла.
Джасмин шагала взад-вперед по своей спальне, потом тяжело опустилась на край кровати, в полном шоке, из которого ее вывел только шум подъезжавшего к дому автомобиля. Это был Кейл.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем шаги Кейла послышались в коридоре и замерли у ее двери. Его мать, конечно, уже успела поговорить с ним, предупредить его.
— Джас, открой.
Она кинула взгляд на дверь и заметила свое отражение в трюмо. Лицо белое как мел, осунулось, губы почти без кровинки. Она чувствовала, что вряд ли сможет шевельнуться, встать, пройти через комнату, если бы даже и захотела. Но теперь, когда Кейл пришел, ей и не хотелось встречаться с ним, не хотелось услышать от него правду.
— Прошу тебя, Джас. Открой. Дай мне объяснить тебе.
Его слова резанули как нож и застряли у нее в сердце. Объяснить. Одно это слово выделилось из остальных. Если было что объяснять, значит, был и проступок. Неужели все правда?
Как в тумане, она медленно подошла к двери и повернула ключ. Кейл распахнул дверь, но не попытался войти. Их глаза встретились, и если бы даже она не расслышала предупреждения в его словах, то у него на лице она увидела признание вины.
— Так это правда? То, что мне сказала твоя мать? — спросила Джасмин безжизненным голосом. Единственное, чего она хотела, — это сжаться в комок и отгородиться от всего на свете.
— Она не имела права… — Кейл замолчал и вздохнул. Дрожащими пальцами он пригладил свои темные волосы. — Боже мой, Джас, я искал слова, чтобы сказать тебе, объяснить с самого начала, но… — Он покачал головой. — Я все не мог.