Он опасался, выдержит ли пояс брюк, но все было так вкусно, что отказаться было просто невозможно. Наконец мистер Кимберли смирился и сел за стол, не сводя глаз с Маргарет, которая со снисходительной улыбкой поглядывала на него.
Все остальные были увлечены едой, близнецы безостановочно тараторили, а Ник рассказывал, как им не повезло днем из-за этой балованной собаки. Дональд опустил взгляд на голову Фанни, которую она с надеждой держала у него на коленях, и почесал ее за ухом.
— Так ты, значит, плохая девочка? — тихо спросил он.
— Не столько плохая, сколько глупая, — возмущенно бросил Ник. — Ты годишься только на корм для кошек, Фанни. Баба ты бесполезная.
Фанни обиженно заскулила, и Маргарет выступила на ее защиту.
— Типичный мужской шовинизм, — спокойно сказала она. — Понять не могу, почему тебя тянет бродить по окрестностям и стрелять в безобидные создания. Передайте мне хлеб, Дональд.
Между братом и сестрой завязалась добродушная перепалка, а ему было приятно сидеть и слушать эту милую безобидную болтовню. Единственный ребенок в семье, он был лишен сомнительного удовольствия от ссор со своими братьями или сестрами и теперь поймал себя на том, что невольно улыбается, слушая их дурашливую перебранку.
Он удивился, когда Фанни отодвинулась от него, и вдруг, продолжая изображать ленивую расслабленность, эта хитрая бестия в прыжке цапнула большой кусок ветчины, лежавший на тарелке у края стола.
— Фанни! — хором завопили все, а пес, нырнув под стул в углу кухни, стал торопливо заглатывать ветчину и выполз затем оттуда с такой счастливой мордой, что Дональд больше не мог сдерживаться. Поставив локти на стол, он зажал руками рот, чтобы усмирить неуместный для взрослого воспитанного человека смех, но ничего не получилось.
— И вовсе не смешно! — запротестовала Маргарет, глядя на сеттера. — Плохая собака!
Виляя всем телом, Фанни подобралась к Дональду и, не обращая внимания на возмущенные возгласы всей семьи, рухнула на спину. Дональд сдался. Откинув голову, он неудержимо расхохотался и не мог успокоиться, пока у него не заломило за ушами. А тем временем семья Баркли тщетно урезонивала Фанни, которая и не думала каяться. Выпрямившись и все еще посмеиваясь, он увидел, что его дети потрясенно смотрят на него. Смех сразу же пресекся.
— В чем дело? — обеспокоенно спросил он.
— Ты смеялся! — выдавил Тони.
— Ты же никогда не смеешься, — добавил Кевин.
За столом наступило изумленное молчание, а у Дональда перехватило дыхание, словно он получил удар под ложечку. Неужели он в самом деле так редко смеется, что ребята поразились, увидев, что он это умеет делать?