Он повернулся к девушке, сидевшей на другом конце большого дивана.
— Сможете сделать то же самое и для меня? Превратить мое жилище в настоящий дом?
Неужели в его взгляде так ясно читалась заброшенность? Он мог поручиться, что увидел жалость в ее глазах.
— Попробую. Я-то думала, что вы шутите.
Он покачал головой.
— Нет. Я серьезно. Так попытаетесь?
Маргарет кивнула.
— Придется походить на аукционы, поискать мебель.
Сдержанно улыбаясь, он повернулся к Агате.
— На ваш опытный взгляд, я могу без опасения доверить вашей дочери трату крупной суммы денег?
Миссис Баркли засмеялась.
— Зависит от того, насколько у вас хватит мужества. Она не транжира, но у нее очень хороший глаз. Может случиться, счет вы получите солидный, однако считайте, что сделали хорошее вложение средств.
Дональд снова повернулся к Маргарет.
— Вверяю свою судьбу в ваши руки, — тихо сказал он.
Что-то вспыхнуло в ее глазах и эхом отозвалось в его сердце. Взгляды их встретились, и в них была такая откровенность, что он с трудом заставил себя отвлечься. Проклятье, как ему трудно. Просто невыносимо.
В этот момент Дональд окончательно понял, что сдержать обещание, данное матери Маргарет, будет едва ли не самой трудной задачей из всех, что ему встречались в жизни…
Дональд держатся как-то странно. Еще недавно Маргарет казалось, что дела пошли на лад. В доме ее родителей он выглядел раскованным и отдохнувшим и вдруг необъяснимо изменился, замкнулся. Стал совершенно иным, еще более чужим, чем в первые минуты их знакомства.
Надо сказать, что отдалился мистер Кимберли только от нее. С ребятами он чувствовал себя куда лучше, был более раскрепощен, чем ранее, и несколько раз она слышала, как Дональд вместе с ними покатывался со смеха, словно ему удалось заново обрести забытое чувство юмора и теперь он наслаждался им как новой игрушкой. Ребятам это нравилось, да и ему, по всей видимости, тоже. Пожалуй, впервые за последние несколько лет он искренне веселился, но только не вместе с ней.
С ней он вел себя… словом, никак. Вообще старался не общаться. Если раньше он искал ее общества, то теперь явно избегал его, закрываясь в библиотеке. Еще неделю назад он мог зайти в кухню за чашечкой кофе и сидеть, наблюдая, как она хлопочет по хозяйству. Или старался помочь ей загрузить посуду в моечную машину, после чего предлагал пропустить в гостиной по рюмке на ночь.
Единственной темой их разговоров были ребята. И хотя она бессчетное количество раз на дню возмущалась, что это глупо, ей явно не хватало Дональда.
— Хорошенькие дела, — внушала она себе. — У тебя нет никаких общих дел с этим человеком. Занимайся своими обязанностями и оставь его в покое.