Дон посмотрел на Морин и увидел, что она почти засыпает.
— Пошли-ка в постель, старушка Морин.
Она мгновенно пришла в себя и негодующе уставилась на Дона.
— Я не собираюсь идти с тобой в постель, что еще выдумал!
Дон хмыкнул.
— А почему, собственно? У нас бы неплохо получилось.
— Глупости.
— Морин, ты чересчур сурова и слишком серьезно относишься к себе.
— Что это ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что смех еще никому не вредил. Как и секс. Лечит душу и врачует тело.
Морин смерила Дона убийственно-скептическим взглядом.
— Я безмерно благодарна тебе за столь трогательную заботу о моей измученной душе…
— И о теле!
— Именно. Но не собираюсь прибегать к твоим услугам.
— Жаль. Очень жаль. Мне кажется, я просто рожден для оказания патронажной помощи…
— Есть ли на свете что-то, к чему ты относишься серьезно?
Что за человек! В глазах пляшут черти, на губах играет веселая улыбка, и он так хорош, так хорош, что нет сил на него смотреть…
— Таких вещей немного, но они есть.
— Просвети меня. Что это?
— Хорошая еда. Мое здоровье. Друзья. И, разумеется, общество подходящей во всех отношениях женщины.
— Ага, значит, подходящей во всех отношениях? Ну-ну.
— Это не так просто, как ты думаешь. Таких женщин раз-два и обчелся! Думаю, ты одна из них.
— Я?! Ты с ума сошел!
— А ты что, плохая женщина?
— Не то чтобы плохая, но уж явно не «подходящая».
— А мне ты нравишься!
Морин ощутила нечто вроде паники. Разговор входил в совершенно незапланированное русло.
— Я? Ха! Почему бы это?
— Ты умеешь меня рассмешить.
— Я ни разу даже в голове не держала тебя смешить, что ты придумываешь, О'Брайен!
— И все-таки смешила. Ты, моя прекрасная леди, так серьезна и строга, так наивна и нежна…
— Наивна? О да! Ладно, хватит с меня твоих глупостей. Я иду заниматься.
— Конечно! Не трать времени на пустые разговоры, моя практичная сожительница.
— Не называй меня сожительницей! Конечно, я понимаю, у тебя-то времени полно, ты можешь валяться дома и трепаться ни о чем, но я не могу! У меня есть обязанности. Мне надо работать и учиться, и за меня этого никто делать не будет! Так что, сделай милость, оставь меня в покое.
С этими гневными словами Морин подхватила папку с учебниками и ринулась из кухни. К несчастью, папка зацепилась за какой-то крюк, и вес бумаги и контрольные работы будущего менеджера-маркетолога разлетелись по полу. Морин свирепо выругалась себе под нос и опустилась на колени. Прямо поверх всех бумаг лежала ее последняя контрольная с жирной красной «парой».
Если он сейчас что-нибудь скажет, я его убью. Возьму справочник менеджера, он тяжелый, и убью!