Из-за спины Валентина послышался голос ди Бертолли:
— Благородный герцог, я был неправ! Только что я узнал, что в вашей Академии обучается сын Того Самого де Максвилля, и мне остается только снять шляпу и принести извинения! Разумеется, своих детей я отправлю учиться только в вашу Академию, и никуда больше!
Генри представил лицо директора Буковца и порадовался, что пока детей у эвксиерца не намечалось.
Валентин чуть поклонился, храня абсолютную невозмутимость.
— Чем могу служить, благородные господа? — очень спокойно и очень любезно спросил он.
Ди Бертолли порылся в кармане. Эллинг беспокойно наблюдал за его действиями, по-птичьи вытянув шею.
— Я попрошу вас проверить подлинность этой монеты, друг мой. — Эвксиерец подкинул тот самый надкушенный золотой и победно глянул на братьев. — Много ли времени это у вас отнимет?
— Пять секунд. — Валентин уже доставал из внутреннего кармана тоненькую серебряную пластинку. Положив ее на ладонь — мелькнула какая-то руна, — младший сын дома де Максвиллей подул на пластинку. В воздухе над ней возник и истаял герб банка «Максвилль и К°». — Прошу вашу монету…
Синьор Мароу трепетно протянул ему золотой. Близнецы следили за тем, как монета переходит из рук в руки, и на лицах их читалось все большее отчаяние. Валентин чуть поддернул манжеты и опустил монету на середину пластинки. Ее контуры немедленно вспыхнули ярким синим сиянием.
— Монета подлинная, — ровно сообщил Валентин. При звуке его голоса сияние погасло. Он снял золотой с пластинки и уронил в подставленную руку ди Бертолли. — Что-нибудь еще?
— Пока нет, но вы останьтесь, останьтесь…
Ди Бертолли прохаживался по кабинету, бросая на близнецов голодные взгляды. Братья вздрагивали и жались друг к другу, у Яллинга от ужаса запотели очки. Генри знал, что ломать комедию эльфы могут бесконечно, и потому решил немного подстегнуть процесс.
— Мне известно, — сказал он, полируя ногти предусмотрительно захваченной подушечкой, — что мои достойные друзья собирались представить свое изобретение на ежегодной научной конференции студентов-магиков. Они с полным правом рассчитывают завоевать первое место и получить диплом…
«И полагающееся денежное вознаграждение!» — мысленно закончил ди Бертолли, возликовав. Теперь игра шла на его поле, и зрители тут были не нужны.
Он дважды позвонил в серебряный колокольчик, и на пороге кабинета, как прекрасное видение, из ниоткуда возникла Злата Бржезовая. Взгляд ее порхал с Генри на Валентина и обратно.
— Bella donna, mia dolce signorina! — страстно проворковал Мароу ди Бертолли, целуя ухоженные ручки танцовщицы. — Прошу тебя, покажи этим достойным юношам мои оранжереи — и особенно ту, где я выращиваю твои любимые апельсины!