Сигурд ехал рядом со мной, практически стремя в стремя. Эгмонта не было видно, но едва я начала оглядываться, как маг подъехал со стороны леса.
— Проснулась? — быстро сказал он по-подгиньски. — Ничего не чувствуешь?
Я напряглась, прислушиваясь не то к себе, не то к окружающим, но ничего интересного не уловила — разве что два охранника лениво обсуждали преимущества фламберга перед обычным мечом, разумеется, если это твой фламберг.
— Ничего… Что не так?
— Все в порядке, панна, — чуть поклонился Рихтер.
Я приподняла правую бровь, старательно копируя декана алхимичек, и тут же поняла, чем вызван именно такой ответ. К нам подъехал гном на высоком пони — помнится, еще один родич Снорри и по совместительству владелец обоза.
— Может, княжне чего надобно? — для порядка осведомился он.
Я прекрасно понимала, что ничего особенного княжне лучше не желать — все едино денег не хватит, — и потому, тихонько вздохнув, устремила взгляд за горизонт.
— Ясновельможная панна спрашивает: долог ли будет путь? — правильно расшифровал это Сигурд.
Гном чуть пожал плечами:
— Вестимое дело, от Подкузьминска до Листвяг полтора суток пути.
— Podkuzminsk? — заинтересовалась ясновельможная. — Chcia powiedzieé, Podkuzminki?
Эгмонт начал было переводить, но гном прекрасно понял и в оригинале.
— Как ее зовут, э? — быстро поинтересовался он, ткнув Сигурда в бок.
— Панна Ядвига, — почти молниеносно ответил Эгмонт.
— Панна Ядвига… э-э…
— Просто панна Ядвига, — с нажимом повторил Эгмонт. — Ее отец слишком богат и известен, чтобы лишний раз попусту повторять его имя.
Гном посмотрел на меня с возросшим уважением. Сдается мне, еще до того, как солнце пойдет на закат, Эгмонту придется не раз повторить нашу легенду перед любопытствующими.
— Тут такое дело, панна Ядвига, — солидно начал купец. Эгмонт совершенно серьезно повторил то же самое по-подгиньски. — Той же весной, как Рукопись-то наша обретена была, народ задумался: как же так, великий князь у нас жил… твоему, панна, батюшке он, часом, не сродник?
— Э-э… — сказала панна, выслушав синхронный перевод.
— Вполне возможно, — перевел Рихтер. За последние сутки его подгиньский сделался на порядок лучше.
Родственники князья были или нет, а история оказалась совсем проста. Едва успев отыскать рукопись, разобраться в древних письменах да рассмотреть как следует каждую из картинок, подкузьминский народ решил, что невместно великому князю происходить из каких-то там Подкузьминок. В свете вновь обретенных знаний становилось совершенно необходимым переименовать вторую столицу лыкоморского государства… ну, хотя бы в Подкузьминск. Предлагались и другие варианты: Кузьминск, Кузьмищи, Кузьмовцы или — на худой конец — Великие Подкузьмовники. Неизвестно, чем бы закончились словесные баталии между сторонниками каждой версии, но жизнь в очередной раз оказалась мудрее. Деды, коих в каждой уважающей себя семье имелось достаточно, заявили в один голос, что не потерпят такого измывательства над памятью предков. Они сами, их отцы, деды и прадеды жили и умирали в Подкузьминках, а если кто уж и родного пепелища стыдится, так позор ему!