В дальнем углу под красной надписью «Милиция» отворилась полированная дверь, и на свет божий выглянул толстенный милиционер. Его холеную физиономию украшали аккуратно подстриженные усы, плечи-погоны со старшинскими лычками, а левый рукав — красная повязка дежурного по милицейскому отделению. Толстяк остановился возле одной из билетных касс, видимо, выясняя обстановку.
Говорить с этим боровом было не о чем, я не спеша направился в сторону привокзальной площади, на ходу размышляя: «С вокзалом ничего не получилось, пойдем на базар. Может, там мне растолкуют, что происходит в городе?»
Холодный пронизывающий ветер гнал по площади крупу твердого снега, предвестника снегопада. У выхода с вокзала стоял еще один патрульный милиционер. Вместо шинели на нем был форменный черный тулуп с погонами младшего сержанта. На широком офицерском ремне кобура и на плече портативная рация. Патрульный, кутаясь в воротник, даже не взглянул в мою сторону. Я прошел через площадь, миновал стоянку такси, где цепочкой друг за другом стояли три «Волги». Остановившись возле скворечника «Союзпечать», наклонился к окошку, где среди газет и журналов сидела еще не утратившая привлекательности женщина в черном пальто, накинутом на плечи.
— Простите, как пройти на рынок? — спросил я. Достаточно хорошо знакомый с устройством и бытом малых провинциальных городов, был уверен, что базар находится рядом с вокзалом.
— Сейчас пройдете за угол, — сказала женщина, — увидите магазин «Спорт», вот за ним и будет рынок.
Поблагодарив киоскершу, я направился в указанном направлении. Местный рынок оказался размером с большой двор, стояли три длинных стола, служивших прилавками для продавцов свеклы, моркови, картошки, яблок, сушеных грибов, красных ягод малины. Молоко, мед, битую птицу и мясо продавали в закрытом павильоне, называвшемся «Мясо-молочный корпус».
Покупателей, как и продавцов, было немного, торговавшие на улице были одеты в телогрейки, тулупы, меховые шапки или перевязаны теплыми шерстяными платками. Те, кто торговал в помещении, были в теплых свитерах или кожаных куртках, поверх надеты белые, но не совсем чистые халаты. Ничего вроде необычного, базар как базар, но чего-то не хватает, чего? И тут до меня дошло: до сих пор я не увидел ни одного кавказца или азиата. Ни одного «горбатого клюва», только свои прямые, курносые, «картошкой», славянские. Странно это, издавна южане славились своими дарами природы: хурмой, мандаринами, гранатами, урюком, изюмом, курагой, ранними цветами. За последние годы, якобы спасаясь от межнациональных конфликтов, они все глубже и глубже проникали в славянскую глубинку, порабощая не только базарную торговлю, но и сферы более серьезного бизнеса, а иногда подбирая под себя и криминал. Мне даже доводилось слышать о строительстве мечетей в исконно славянских городах. Здесь же я не видел ни одного «урюка» или «казбека», они просто отсутствовали.