то ли отвернулся, то ли задремал в кабине, огрел его монтировкой, связал и сдал в
милицию... У нас во всех местных газетах про этого шофера писали. Так что бывает...
Слушай! - повернулся он ко мне. - А может, это и правда беглый заключенный? Уж
слишком он нервный и пуганый. Явно боится человек, что его ищут, ведь так? А что у
него все новенькое и хорошее - так это он набрел в лесах на какого-нибудь охотника, из
этих, из пижонов богатеньких, убил его и ограбил...
- Ага! - возразил я. - И при этом чисто побрился? Я могу допустить, что
беглый лагерник пришибет какого-нибудь растяпу охотника и переоденется в его шмотки
- но фиг с два тебе он станет бриться! И потом, если бы этот мужик был беглым, мы бы
просто так от него не отделались. Наша лодка намного лучше, чем его, и он, вместо того,
чтобы заставлять нас брать его на буксир, просто выкинул бы нас из лодки и поплыл бы в
ней сам! Еще хорошо, если б не прикончил бы - без всяких там выстрелов, тихо,
ножичком по горлышкам, раз, два, три - и готово.
- Боря! - Фантика передернуло. - Какие ужасы ты говоришь! Перестань!
- Все правильно он говорит, - вмешался мой беспощадный братец. - Лагерник
именно так и поступил бы. И плавала бы ты сейчас в этой заводи лицом вниз среди твоих
лилий, как эта, как её, Офелия, и вода вокруг тебя была бы красной-красной...
- Слушай! - Фантик подскочила так резко, что чуть не кувыркнулась из лодки.
- Перестань!
- И правда, Ванька, - сказал я. - Прекрати. И без того тошно.
Фантик свесилась через борт и глядела на воду. Кажется, ей стало дурно. Протянув
руку, она стала зачерпывать воду в ладошку и умывать лицо.
- Нет, он не лагерник, факт, - задумчиво сказал мой братец. - А все-таки у него
есть какая-то тайна. Вот бы её разгадать!
- Прикажешь вернуться и следить за ним? - язвительно осведомился я. - Что до
меня, я хочу только одного: никогда больше его не видеть, и пусть он подавится всеми
своими тайнами, из-за которых он начинает почем зря брать на прицел первых встречных!
- Ребята, - Фантик выпрямилась. Теперь, когда она умылась холодной водой, её
лицо малость порозовело. - Но ведь родителям об этом обязательно надо будет
рассказать, да?
- Ты, что, совсем с ума сошла? - возмутился Ванька.
- К сожалению, Фантик права, - вздохнул я. - Об этой истории обязательно
придется доложить, даже если после этого нас перестанут пускать в самостоятельные
плавания. Кто знает, вдруг этого психа надо обезвредить, пока он и в самом деле кого-
нибудь не пристрелил? И если мы промолчим, то можем оказаться виноватыми в чьей-
нибудь смерти...