хозяйстве, потому что автобус до ближайшего населенного пункта, где есть нормальные
магазины, проходит через такие деревеньки если не раз в неделю, то все равно редко, и
поездка всегда превращается в большое путешествие. Да и денег у деревенских жителей
очень часто нет даже на поездку на междугороднем автобусе.
Во всяком случае, такая передвижная лавка как раз стояла посреди площади, а
рядом с ней стоял милицейский "газик", и милиция и продавщица объяснялись с
жителями деревни, и взволнованный ропот даже до нас долетал.
- Интересно, что там такое стряслось? - вопросил Ванька.
Мне и Фантику это было не менее интересно, чем ему.
Лодка ткнулась носом в мягкий песок, на разгоне чуть-чуть проехала по нему, с
шуршанием и скрежетом, и замерла. Мы вылезли на берег, вытянули лодку чуть повыше,
чтобы её не унесло, и по крутой тропинке поднялись на три метра вверх - прямо на
площадь.
Основные страсти бушевали, насколько мы могли понять, вокруг старухи,
недоверчиво вертевшей в руках какую-то бумажку. И милиция, и продавщица объяснялись
с ней, а другие жители деревни - около десяти человек - глазели на все это и
перешептывались. Мы подошли поближе, и заняли, так сказать, места в первом ряду.
- Да пойми ты, Никитишна, - устало говорил один из двух милиционеров, -
никто тебя ни в чем не обвиняет. Но нам важно знать, откуда к тебе попала эта банкнота.
- Так, может, и не моя эта банкнота вовсе, - с недоверием в голосе проговорила
старуха.
- Да как же не твоя, Никитишна! - взвилась продавщица. - Только ты мне
сторублевку и давала, единственная она у меня вчера была. А как стала в кассу деньги
сдавать - так они и ахнули! Неправильная, говорят, сторублевка! И только от тебя она
могла взяться, как ни крути.
- Ну, это ты так говоришь, а мне-то откуда знать? - упорствовала старуха
"Никитишна". - Может, ты что напутала, и вместо моей сторублевки сторублевку из
личных денег в кассу сдала. Ты бы это проверила.
- Да чего проверять, когда и так все ясно! - закипятилась продавщица.
- Спокойней, Лариса, спокойней, - ведший переговоры милиционер опять
вздохнул, снял фуражку, вытер пот со лба и поглядел на второго милиционера. Тот еле
заметно кивнул - видно, он был старше чином, и этим кивком показал, что одобряет
действия подчиненного, и пусть тот и дальше гнет как гнул. - Брось, Никитишна, толку
нет переливать из пустого в порожнее. Вот и товарищ из УБЭП со мной согласен, -
продолжил милиционер, и мы поняли что были правы, предположив, что второй
милиционер выше званием. - Дело серьезное, так что кончай запираться, никому от