Ночной отдых был краток. Не разжигая огней, Агой с остатками своего отряда укрылся на дне глубокого оврага. Людям и коням, после длительного дневного перехода требовался отдых. Перед самым рассветом, полыхающим дальними зарницами, хлынул дождь.
– Тьфу ты, напасть, какая, – недовольно произнес Агой, поплотнее кутаясь в плащ из валяной шерсти.
Братва храпела на земле, еще не замечая коллизии природы. Стреноженные кони мирно паслись неподалеку. Не спокойно было на сердце у старого воина. Ощущение чего-то ужасного, непредвиденного не покидало его и тяжким камнем лежало на душе. Агою не спалось. Задумавшись, глядя на предрассветное серое небо, ничего не видя перед собой, он в одиночестве сидел в стороне от своей дружины.
– Что такое? Никак шорох, какой? – встрепенулся старый воин, – Зверина, что ли, какая шастает? Кто там захрипел как-то не по-людски? – быстро пронеслось в его голове.
Агой встал с земли и осторожно поднялся из глубины оврага наверх. Приглядевшись, увидел он, что к лагерю скачет всадник, на длинном поводе ведущий заводного коня.
– О, Тэнгри! Да это же Абаасы! – слетело с его губ.
Громко окликнул Агой своих людей. Встрепенулись воины, похватались за оружие, а черный кам, тем временем, достиг уже ближайшего холма, у подножья которого, в овраге, был разбит ночной лагерь.
Холодно встретили воины своего недавнего предводителя, чувствовалось в их взглядах что-то недоброе, а между тем, черный кам спешился, отпустил коней и, твердой походкой направился к людям.
– Зачем ты пришел, Абаасы? – первым задал вопрос Агой.
– Отчего волком смотрите на меня, аль забыли, что вы и ваши семьи служили мне и моему приемному отцу? Что, не рады меня видеть?
– По-правде сказать нет, твердо, за всех, ответил старый воин.
– Что, собрались на поклон к Ата хану?
Наклонив остроконечные войлочные шапки, потупив к земле взор, воины тесно стояли плечом к плечу и из-под лобья глядели на черного кама.
– Все вы из моего кочевья и много лет вы почитали меня за старшего. И сейчас, как и раньше, я пришел просить вашей помощи.
Агой откинул назад мокрые от дождя, длинные полуседые волосы, вскинул в сторону руку и, указывая на пасущихся лошадей, громко произнес:
– Остановись, Абаасы! Взгляни на наших коней. Видишь ли ты на их крупах выжженное полукругом тавро? Ты всю жизнь ставил свой знак на каждой лошади, корове или баране, которые паслись на землях нашего кочевья. На всем твоем добре и на каждом ребенке, родившемся от наших рабов, которых мы брали в лихих набегах, стоит этот знак. Вчера мы ушли от тебя и больше мы не признаем ни твоей власти над собой, ни твоего знака на нашем имуществе по праву принадлежащему нам. Зачем ты пришел за нашей помощью? Может магические силы покинули тебя, и ты снова хочешь принести кровавую жертву духам нижнего мира? Я вижу, ты снова хочешь вернуть нас под свое правление? Ты, наверное, забыл, мы вольные люди, а ты хочешь, подобно князьям и боярам урусов превратить наших детей в смердов и холопов!