В общем, о многом мы тогда говорили, и в самом конце беседы, ближе к вечеру, я его спросил, а как же так получилось, что, не имея техники, он так быстро и далеко путешествовал от одного поселения людей к другому. Тогда, альмугавар хитро ухмыльнулся и объяснил, что у него имеется мотопараплан, то есть параплан с двигателем, и не простым, а спиртовым. Что это такое, я себе представить смог, древние киношки про планеристов и парашютистов смотрел. Однако, как может самостоятельно летать парашют с человеком, пусть даже на нем имеется движок, понять мне было сложно.
Роберто говорил, говорил, и опять говорил, и в итоге, осознав, что я его восхищения воздушной стихией не разделяю, и теория полетов меня не интересует, сказал, что его летательный аппарат спрятан в горах Кареон, и отпросился у меня сходить на разведку, дабы доставить разобранный мотопараплан в форт. Мне в наемнике интереса особого не было, а большинство его историй мной и другими офицерами отряда воспринимались как побасенки, которых мы на своем веку столько наслушались, что сами их не одну сотню рассказать можем. И рассудив, что держать альмугавара не стоит, я его отпустил и, взяв двух молодых парней из городка Арзуа, Роберто направился на юг.
Отсутствовал наемник неделю, а сегодня в ночь его звено вернулось и, теперь, немного передохнув с дороги, он готовит свой аппарат к показательному полету. Судя по всему, собрать мотопараплан он сможет не скоро, так что до отхода «Аделаиды» и «Ветрогона», полет я, скорее всего, не увижу. Хотелось спросить альмугавара, когда он взлетит. Но переводчика рядом не было, объясняться с Роберто на пальцах не хотелось, и я отправился к причалам.
Сперва поднялся на борт «Аделаиды», и потолковал с Мастером этого судна каперангом Чиркиным. Затем навестил Скокова и с ним часок скоротал. После этого, ближе к полудню, проверил нашу санчасть. А там вернулся в штаб и утвердил план Крепыша по обороне базы. В такой суете прошло три часа после моего посещения склада, и со своей избранницей, стройной черноглазой девушкой, которая была очень красива, но вид имела весьма печальный, появился Игнач. Ребенка с будущей второй женой казака не было, наверное, временно, отдала кому-то на попечение.
Через переводчика, в присутствии более сотни бойцов и такого же количества беженцев, сошедшихся к штабу, я поинтересовался у пластуна и Анны об их желании быть вместе. И после того, как все присутствующие услышали от казака и испанки слово «да», как полномочный представитель ККФ в бывшем автономном сообществе Галисия и верховная власть на территории форта Передовой, я объявил их мужем и женой. Все прошло быстро, просто и без лишних церемоний, но при этом все остались довольны.