– Мрак… – сказал Севка.
И потом посмотрел под дуб.
– Мрачный мрак…
Кастрюля, в которой была взрывчатка, стояла целехонькая, но и следов бикфордова шнура нигде не наблюдалось. Севка немедленно полез руками.
– Ай! – заорал он, – горячо!
– Почему? – спросил Антон.
– Не знаю… – прошептал Севка.
Вдруг сверху распахнулось окно, ведущее во внутренний двор, и раздался истошный крик:
– Кто здеееесь ееесть? Помогииите!!!
Ребята кинулись обратно в школу, толкаясь, взлетели по лестнице и обнаружили Машу-отличницу, всю в слезах и истерике. Маша билась в объятиях Любы Метелкиной. При других обстоятельствах это бы вызвало общих смех: Маша выглядела, как воробушек в когтях большой доброй кошки. Но сейчас было не до смеха.
– А вы здесь откуда? – оторопела Лёля.
– А мы математику делали, – мрачно сообщила Люба. – У меня «шестерка» за четверть, а мама сказала, что если и за год будет, то она… Короче, я попросила Машку помочь. Мы уже собрались уходить, в коридоре стояли, когда свет погас. А потом…
Любу передернуло, а Маша надрывно всхлипнула.
– Что потом? – Лёля спросила это таким тихим, вкрадчивым голосом, что Машины слезы высохли, не успев выкатиться из глаз.
– А потом, – сказала Машка шепотом, – из дворика прилетел большой белый, а потом большой черный… А потом много мелких… И они хихикали…
– А потом?
– Потом всё, – сказала Маша. – Только теперь у меня телефон не рабооотает…
Все лихорадочно захлопали по карманам и вытащили телефоны. Экранчики мобилок почти синхронно засветились, и раздался общий вздох облегчения… Но рано.
– Странно, связь вроде есть, а даже гудков нет… – сказал Антон.
– А время? – воскликнула Люба.
– Что время? – удивилась Лёля.
– Я уже несколько минут пытаюсь дозвониться, и все это время на экране 18–35. Сломалось что-то?
– И у меня 18–35, – тихо сказала Лёля.
– Мрак, – повторил Севка, глядя в свой телефон.
– Да не реви ты! – прикрикнул Антоха на Машу.
– Мне надо домооой… Я боюююсь… Проводите меня до двери-иии…
– Дверь не открывается, – вяло ответил Мишка.
– Чтооо? – вскрикнула Маша. – Я домой хочу! – и почему-то принялась кричать на Любу. – Это все из-за тебя! Это ты во всем виновата!
Люба вздрогнула и втянула голову в плечи, и теперь уже Лёля совершенно невежливо бросила:
– Заткнись!
Маша замерла на полуноте и даже стала казаться еще меньше, чем обычно.
– Никто не виноват, – продолжила Лёля. – То есть теперь уже неважно, кто виноват. Нужно понять, что случилось.
Все принялись переглядываться. Сначала посмотрели на Лёлю. Вроде как она задала вопрос, может, она и ответит. Но Лёля, не отводя глаз, гипнотизировала Антоху. И в ее взгляде явно читалось, что разбираться в ситуации должен именно он.