Если не считать легкого облачка ее неудовольствия от традиционно немилой ей позы, все прошло замечательно. Давно уже мы с нею так не были близки. Я поливал ее своей молофьей, не обращая внимания на деликатное царапанье в закрытую дверь: жена просилась к нам. Скорей всего, законной зазнобе хотелось удостовериться: что я и, может быть, с кем там делаю. Я кончил и открыл. Жена удостоверилась:
— И она тут? — И захлопнула дверь.
Я поправил одежду, отер мою любимую от спермы и вышел из ванной.
Недовольная супруга глядела в телевизор. Дочка была на кухне. Установив Марию, как обычно, на ее место, я присел на диван к жене:
— Что ты? — Она не отвечала. — Подумай — к кому?
— Извращенец.
— Да. Можно сказать «трансцендентальный»…
— Дурак.
Не отвечая, я сгреб ее в охапку и запустил руку под майку к голому телу. Я знаю, как можно переменить настроение моей законной милки. Вначале она отбивалась, пыталась вырваться, потом сдалась, и ее соски под моими пальцами отвердели.
— Ты в своем уме? — Она кивнула в сторону кухни, где, судя по звукам, что-то с аппетитом уплетала дочка, и примирительно добавила: — Вечером.
Мир был восстановлен.
Вечером, как договорились, я лежал на супруге, а та читала книгу. От этого ее поведения я оказался так несказанно возбужден, что твердый, как шомпол, хуй сам проскользнул во влажное жерло ее вагины. А она все читала. Потихоньку, не мешая процессу просвещения, я начал в ней продвигаться. А она все читала и читала! Однако я еб ее не протестуя. Хуй стоял как редко когда. Наконец я почувствовал легкое ответное подвигивание бедер. И хотя она с упорством продолжала глядеть в свою книгу, но букв, я думаю, уже не разбирала; участившееся дыхание говорило об этом. Так книгу не читают.
Я уже джигитовал на ней, пришпоривая во весь мах. Она закрыла книгой лицо и только постанывала от этого бешеного аллюра. Кончал я долго. Она доила и доила мой член пиздой, стараясь высвободить меня полностью. Когда же все закончилось, немного полежала, подняла книжку и продолжила чтение! Я попытался было отстранить этот чей-то печатный труд от ее лица. В конце концов я ревновал ее к Имяреку, своей книгой отбивающему ее у меня, да еще в такой момент! Она улыбнулась и вернула ее на место. Это показалось мне превосходящим всякое возможное оскорбление! Читать чьи-то бредни и одновременно пожимать влагалищем мой хуй — в качестве дружеской компенсации, что ли? В общем-то, я и сам писатель! Я извлекся из нее, поднялся и отправился к Марии. Святая женщина! Она всегда принимала меня таким, каков я есть. Мы устроились с ней на стуле в коридоре. Ее прежнему Партнеру такое даже, наверное, и не снилось. А мы сношались так, будто этот раз грозил стать последним. Ноги сводила судорога, пятки дробно выстукивали по полу какой-то невиданный марш-психоделик. Мария принимала меня, плотно закрыв глаза. Слава Богу, во мне хватило спермы на второй раз!