Таким образом, жертвоприношение оставило в мифах бесчисленное множество своих следов. Пройдя сквозь длинную череду абстракций, оно стало одним из главных сюжетов легенд о богах. Но именно введение этого эпизода в легенду о боге определило формирование обрядовости жертвоприношения бога. Жрец или жертва, жрец и жертва - это уже сформированный бог, одновременно активно действующий и страдающий в обряде жертвоприношения. Ведь божественный характер жертвы не ограничен рамками мифологического жертвоприношения: в равной мере он проявляется и в реальном жертвоприношении, которое соответствует мифологическому. Миф, когда он создан, оказывает влияние на обряд, из которого вышел и который его воссоздает. Таким образом, жертвоприношение бога - не просто сюжет красивой мифологической сказки. Какой бы образ бог ни принял в синкретизме языческих религий, находящихся в стадии расцвета или разложения, всегда в жертву приносится именно бог, а не простой статист491. Здесь, по крайней мере первоначально, происходит "пресуществление", как в католической мессе. Святой Кирилл Александрийский492 сообщает, что в особых гладиаторских боях, регулярно устраивающихся с ритуальными целями, очистительная кровь из ран стекала на некоего Кроноса (тц Kp6vo<;), скрытого под землей. Этот тц Kpuvog - Сатурн сатурналий, которого по другому обряду обрекали на смерть493. Имя, дававшееся представителю бога, было должно отождествить с богом. Именно поэтому великий жрец Аттиса, игравший также роль жертвы, носил имя своего бога и мифического предшественника494. Хорошо известны случаи отождествления жертвы и бога в мексиканской религии. На празднике в честь Уицилопочтли495 статую бога вылепляли из массы, сделанной из сахарной свеклы, смешанной с человеческой кровью, делили на части и съедали. Несомненно, как мы отмечали, в любой жертве есть нечто божественное. Но здесь жертва - сам бог, и именно такое отождествление составляет сущность жертвоприношения бога.
Однако мы знаем, что жертвоприношение периодически повторяется, потому что такой периодичности требует ритм жизни природы. Таким образом, миф выводит бога из испытания живым только затем, чтобы подвергнуть его этому испытанию заново, и таким образом его жизнь становится непрерывной цепью страданий и воскрешений. Астарта воскрешает Адониса, Иштар - Таммуза, Исида - Осириса, Кибела - Аттиса, а Иолай - Геракла496. Убитого Диониса во второй раз зачинает
О богах-жертвователях как богах-борцах или, точнее, ведущих борьбу при помощи жертвоприношения, см. S. Levi. Doctr., П.