Сперва ели дети, затем женщины, последним ел Саша. Ещё в начале похода женщины пытались кормить его первым, как это принято у них — сперва ест мужчина воин-добытчик, а потом уже женщины и дети. Но Саша категорически запретил им это делать и постановил новые «правила питания» по крайней мере, пока он командовал отрядом. Он просто не смог бы есть первым, видя голодные глаза девочек. Не то у него воспитание. Детям он дал свой раскладной нож с вилкой и ложкой, которым они ели по очереди…
Юля, как назвал Саня спасённую им Дарину, часто на привалах шла на руки к своему спасителю. Этот вечер тоже не был исключением. Сейчас девочка сидела у него на коленях и что-то увлеченно ему «агукала», пуская пузыри и смеясь. Ведь у него было столько интересных штучек: раскладной ножик, разные ниточки, камешки и кусочки шкур. Она единственная кому позволялось безнаказанно производить набеги на его охотничью сумку. Лора, её мать, сперва испытывала некоторое смущение по поводу поведения своей дочери, но после того как её успокоил Саша, перестала обращать внимание на своё чадо.
Она даже стала иногда Дарину называть Юлей, что очень удивило юношу. Но потом ему всё объяснили. Оказалось лоримы давали своим соплеменникам вторые имена, обычно мужчинам, и очень редко женщинам, за какие-нибудь отличительные качества или после какого-нибудь знаменательного события. Вторые имена обычно давались уважаемыми людьми: старейшинами, друидами, старостами, воинами. Высшая честь получить имя от конунга, за подвиг, услугу городу или просто из уважения. Но горе тому отцу, родившему лорима, которому конунг даст имя, позорящее весь род. Этот позор будет как несмываемое клеймо на чести семьи. Обычно такие семьи уходили из тех мест, где жили раньше, подальше — в лес. Память человеческая очень жестока к таким людям…
Ксандр, давший дочери Лоры имя, как, оказалось, приравнивался женщинами к великим героям, поэтому получить от такого воя как он второе имя было великой честью для рода Лоры. Такие разговоры очень смущали молодого человека, он всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Но, что произошло, то произошло, тем более Дарине её новое имя очень нравилось.
Всякий раз, когда отряд располагался вокруг костра, Саша чувствовал как уже кто-то, увлеченно сопя, взбирается по его спине. Часто после ужина, когда все расходились спать или занимались своими делами, он разговаривал с Юлей на русском, рассказывая ей о Вовчике, об интернате, об Иваныче. Юля всякий раз строила умную рожицу и, казалось, понимала то, о чем ей говорил «Сан», как она его пыталась называть. Юноша очень привязался к девочке. В такие часы он, казалось, расслаблялся, сбрасывал с себя постоянное напряжение, снова превращаясь из Ксандра в Сашу Трофимова, обычного паренька…