— Знаешь, мне неудобно, что я в куртке, а ты мерзнешь…
Саша осторожно помешал в банке пластмассовой вилкой:
— Да ничего…
— Ну как это — ничего… Свалилась я тебе, такая, на голову, как снег, да? Мерзлячка-сибирячка. Папа меня называл оранжерейной сибирячкой. Я в Новосибирске даже летом часто мерзла. Как будто душа не греет…
Он вскинул на нее взгляд и замер. Она не придала этому значения, отвернулась, хлебнула из горлышка. Вкус у этого бренди был действительно неприятным, но заставить себя глотать эту жгучую жидкость — можно…
— Держи, — Саша подал ей вилку, затем поставил банку с дымящейся тушенкой на пенек. — Нормально поедим в Челябинске. Утром…
Уходить от костра девушке не хотелось и после импровизированного ужина. Если бы не вид окоченевшего Саши… Рената решительно сняла куртку:
— Теперь погрейся ты. А я коньяк пью, мне и так хорошо.
— Теперь душа греет? — усмехнулся телохранитель.
— Да ее нет у меня… Мне и муж об этом часто говорил. Типа того, что «без души и миллионы — гроши»…
Она не стала протестовать, когда телохранитель обнял ее за плечи и поделился курткой. В тот же миг стало тепло-тепло и несказанно уютно. Почти как вчера ночью, в Чанах… Словно под крыло взял…
— А что еще, кроме моего пристрастия к этому делу, ты обо мне знаешь? — Рената взболтала содержимое початой бутылки и с интересом заглянула в Сашино лицо.
— Что тебе снится сон…
— Всем снятся сны! — возразила она с улыбкой. — Тем более, утром я сама тебе об этом говорила! — девушка помрачнела и уже с совершенно другим настроением продолжила: — Мне в последние дни, как ни задремлю, снится… какой-то храм, из глубокой-глубокой древности, но в тот момент, когда я вижу в нем себя, он новехонький, будто бы только выстроенный… или, по крайней мере, за ним хорошо ухаживали, реставрировали… Водоем прямо в центре этого храма… фрески на стенах… яркое солнце…
Саша, посмотрев на нее темно-серыми, непрозрачными глазами, договорил:
— …а из глубины этого бассейна выныривает и взлетает огненная птица, и тебе нужно собрать её пепел, когда она сгорит… Одно условие: всё, до последней песчинки…
— Откуда ты… Саша, не пугай меня!
— Птица Бену, Феникс… — пробормотал телохранитель. — Гелиополь на берегу изумрудного Нила… Великий был город…
— Саша! Откуда ты знаешь о моих снах?
Он тихо засмеялся, на какой-то миг покрепче прижал ее к себе, слегка встряхнул за плечи:
— Да не знаю я ничего… Я разве похож на шварцевскую Тень? Стереотипный сон, вот и все…
— Мне такое не снилось никогда раньше. И уж тем более не повторялось при каждом удобном случае! И не нужно опошлять все это Фрейдом и Юнгом… и прочим психоаналитическим вздором…