Луна висела над горизонтом увядшая, ненужная. Мерцали и гасли прозрачные звёзды. На востоке серая темнота превращалась в синеву, разбавленную бледно-розовым светом. Лес стоял печальной, безвольной массой, будто заколдованный великан. Таинственные тени, рождённые лунным светом, таяли, пропадали, а на смену им надвигались новые — густые, вызванные к жизни первыми лучами солнца.
Лёгкий предутренний туман наполнял воздух, пахло сыростью, грибами, прелыми листьями, лежалыми орехами и ещё чем-то неуловимо знакомым и родным.
«Всё это не так уж страшно», — подумал Николай. Он быстро всухомятку позавтракал и, ориентируясь по компасу, пошёл на юг. Вскоре он вышел к небольшой реке, скрывавшейся в зарослях камыша, и повернул направо. Продираясь по буйным поселениям лозины и багульника, прыгая с кочки на кочку и проваливаясь в зыбком грунте, сплошь покрытом зеленовато-серым ковром росянки, обманчивой пушицы и цепкого плюща, Николай сбил дыхание, исколол руки и набрал воды в сапоги поверх голенищ. «Тьфу, чёрт!» — в сердцах выдохнул он, выбираясь на сухое место, под большой, развесистый дуб. «Так дальше дело не пойдёт, нужно спокойнее». Кровь маленькими упругими молоточками стучала в виски, на лбу выступила испарина. Николай упал в упор на руки, прислонился горячей щекой к влажной, холодной траве. Перед глазами медленно колебался на ветру высокий, тонкий стебелёк давно отцветшей красавицы льнянки с капелькой-росинкой на увядшем листке. Весёлый луч солнца бесцеремонно забрался в росинку, превратил её в крупинку алмаза, и она, прежде чем стать сизой дымкой утреннего тумана, сказочно засверкала всеми цветами радуги.
Где-то наверху короткими пулемётными очередями деловито, настойчиво застучал дятел и хором зацыкали синицы.
Николай отдохнул и двинулся дальше. Лес поредел, и сквозь опавшие кусты орешника показалась большая ровная поляна. Вдоль опушки блестела река. Хорошо накатанная просёлочная дорога резво выбегала из чащи на простор, но тут же, будто одумавшись, круто поворачивала вправо, через мост пересекала речку и неожиданно опять терялась в лесу.
Николай остановился в кустах и долго, внимательно осматривался. Всё казалось спокойным. Но через поляну он всё же не пошёл, а тихо, не спуская глаз с моста и дороги, направился вдоль опушки в обход. Вот и дорога, мост остался позади. Отсюда недалеко до места встречи с партизанами. Осторожно, готовый в любой момент укрыться в густом орешнике, Николай пошёл по обочине дороги, которая привела его к условленному месту — большому и глубокому оврагу, густо заросшему кучерявым боярышником.