— Люди не умирают, — серьёзно и строго говорит учительница, — частицы их сердец переходят в других людей и живут в их памяти делах. А что ты оставишь людям? Ты не умеешь писать стихи, но это не важно! Можно считать своим сказанное и сделанное другими, если ты не отступаешь от этого!
— Вспомнила! Я вспомнила! «Светить всегда, светить везде… Вот лозунг мой и солнца».
— Умница ты, Наташа!
И опять она идёт по бесконечно длинному снежному полю. Только теперь идти легко, ноги совсем не касаются снега. Спокойная, нежная, какая-то необыкновенная глубинно-русская мелодия звучит над белым полем. Плавно поют скрипки, ласкает грудной голос виолончели, в паре с валторнами проводит свою партию фагот. Вот дружно вступил весь оркестр, и над морем звуков призывно прозвучал высокий, чистый голос трубы. Бухнул большой барабан, и глубоко, тяжело вздохнули контрабасы…
Наташа вздрогнула. Сердце сладко замерло от предчувствия чего-то ещё неосознанного, но прекрасного. Блаженство и радость переполнили её. А снежного поля больше нет. Впереди раскинулось большое в белом весеннем наряде село. Наташа узнала его. Широкий зелёный выгон, деревянная серая школа, старая, полуразвалившаяся церквушка в зарослях одичавшей вишни и густой сирени, покрытый жёлтыми кувшинками пруд… А вот родной дом и возле него маленькая, худенькая женщина… Мама, мамочка, родная, милая моя! Наташа бежит легко и быстро и падает в крепкие объятия. Сухие тёплые руки нежно гладят её лицо, шею, теребят мягкие, непослушные волосы.
— Трудно, доченька? — Голос матери ласковый, приветливый, но чуткая Наташа улавливает в нём суровость. Наташе очень хорошо, она говорит, всхлипывая, как ребёнок, которого напрасно обидели, а затем пожалели:
— Трудно, мамочка, очень трудно!
— Ничего, ничего, крепись! Сейчас всем трудно. А ты сильная! Ты умница! Ты — моя дочь!
Наташа не отрывает взгляда от матери и видит, как она молодеет прямо на глазах. Разгладились морщины, порозовели щёки, разогнулась сутулая спина, распрямились плечи и грудь.
— Мама, мамочка, ты стала опять молодою!..
Сильная волна подняла Наташу, она плавно парит в воздухе. И вдруг фигура матери начала разрастаться вширь и ввысь, превратилась в огромное облако, которое медленно оседало на поля… Колосится, волнуется пшеница, серебром блестит гладь реки. Вдали стоит стеной тёмный, таинственный лес. Подмосковный лес! Самый красивый лес на свете!
Солнечный свет волнами плывёт на землю. Необыкновенный восторг переполняет Наташу. Как хорошо!
И опять ласковые руки матери обнимают её, и Наташа слышит родной голос: