Тогда почему у нее трясутся ноги, и бешено бьется пульс?
— Я не захватила никакого подарка по случаю новоселья, — начала бормотать она, лишь бы заполнить паузу после его слов. — Я хотела сначала посмотреть, какой стиль ты выбрал.
— Лично я считаю, — Он мягко направил ее к боковой двери в дом и повел по узкому, слабо освещенному коридору, — что ты испугалась, что поступила неправильно, и ищешь повод не оставаться здесь.
Она попыталась рассмеяться, но у нее вырвался лишь истеричный хохоток.
— Неужели так заметно?
— Только если очень хорошо тебя знать — так, как я. — Он остановился у старомодного шкафа и снял с ее плеч шелковую шаль. — Тебе нечего бояться меня, Салли. Я не нарушу своего слова. Все будет так, как ты захочешь, — и сегодня, и в следующий раз.
Она сразу почувствовала себя глупо и сказала:
— Спасибо за понимание.
Он повесил шаль в шкаф и провел ее по более просторному коридору в длинную гостиную, где окна располагались по обе стороны каменного очага. Стены были выкрашены белой краской, а большую часть темного дубового пола покрывал турецкий ковер, хоть и полинявший, но не потерявший при этом своей красоты.
Перед камином стоял стеклянный кофейный столик в окружении двух мягких кресел и дивана на трех человек, обитого темно-синим рубчатым плисом.
Джейк развел огонь, чтобы изгнать прохладу, характерную для поздних апрельских вечеров. Языки пламени плясали, щелкая, поднимались к трубе и играли яркими бликами на полированной поверхности медной каминной полки. В комнате был еще один источник света — несколько толстых белых свечей в тяжелых латунных подсвечниках, расставленных по разным углам комнаты — со знанием стратегии.
Все вместе создавало такую теплую и гостеприимную атмосферу, что Салли забыла о своих волнениях и воскликнула:
— Ты все сам подбирал?
— Да, — ответил он, вынимая бутылку из ведерка.
— Превосходно!
— Мне тоже нравится. — Он показал ей этикетку на бутылке. — «Перье Жуэ». Не возражаешь?
— С удовольствием!
Он открыл бутылку, разлил шампанское и поднял бокал, чтобы сказать тост.
— За старых друзей и новые начинания.
— Да. — Она отпила из своего фужера, сознавая, что, несмотря на их попытки держаться непринужденно, во всем присутствовал скрытый подтекст, намекавший на что-то большее, чем дружба.
Считая, что лучше сохранять дистанцию, она не села в предложенное им кресло, а прошлась по комнате.
— Твой дом чудесный.
— Это тот дом, какой я хотел иметь. Без претензий, прочный. Построенный на века.
— Он очень старый?
— Ему почти сто пятьдесят лет. Я проведу для тебя экскурсию, если хочешь. Попозже.