Прохладная вода ласкала разгоряченную плоть. Джина прикоснулась к нему, и из его груди вырвался стон.
Микос развернулся к Джине одним резким движением, подхватил ее на руки и вошел в нее быстро, одним мощным толчком.
Внутри нее словно произошел взрыв, тело напряглось и обмякло. Стало трудно дышать. Кровь стучала в висках. Джина уткнулась Микосу в плечо и разразилась слезами от нахлынувших эмоций.
— Тихо, мана мои. Сагапо, — прошептал он, прижимая ее к себе. — Не плачь. Все хорошо.
Джина прижалась к нему, не решаясь попросить перевести для нее его первые слова. Влечение к нему шокировало девушку. И это за двадцать четыре часа! — заговорил внутренний голос. Не позволяй ему столько для тебя значить. Перестань думать о том, что он говорит.
Но Джина не могла.
— Я боюсь… — произнесла она, как маленький ребенок, которому страшно в темноте.
— Чего, дорогая моя?
— Что все произошло слишком быстро. Ты сделал меня частью своего мира, к которому я не имею отношения. Нам нужно поговорить, Микос.
Он осторожно опустил ее на пол, прибавил горячей воды, помог ей вымыться и взял махровое полотенце.
— Я сварю кофе, мы встретим рассвет и скажем друг другу все, что захотим. — Микос обернул Джину полотенцем. — Но ты должна знать, что тебе нечего бояться. Я здесь. И обо всем позабочусь.
Джина понимала, что все далеко не так просто, но Микос говорил с такой уверенностью! Девушка вытерлась, надела махровый халат и, закатав рукава, которые были ей длинноваты, вышла за Микосом в кухню.
Как и в других комнатах, здесь тоже были стеклянные двери, ведущие в оранжерею на крыше. И все же эта кухня явно принадлежала холостяку. Новомодной техникой здесь почти не пользовались. Из всего многообразия выделялись кофейный автомат, тостер, плита и большой холодильник. Но если бы некая хозяйка собралась запечь индейку, ей пришлось бы столкнуться с целым ворохом проблем, потому что духовки не было, а в микроволновке наверняка готовились только полуфабрикаты.
— Тебе не нравится готовить?
— Не очень, — рассмеялся Микос. — А тебе?
— Я полюбила кулинарию. Ничего другого не оставалось. Думаю, я должна рассказать тебе, почему.
— Интересно послушать, Джина. Пойдем посидим в оранжерее и продолжим наше знакомство друг с другом.
Микос подвинул к бассейну два шезлонга. Небо из полночно-синего стало серо-голубым. Скоро первые лучи солнца появились над горизонтом, и настал новый день. Подогнув под себя ноги, Джина удобно расположилась в шезлонге с чашкой кофе в руках.
— Ну, — начал Микос, сев рядом. — С кого начнем, с тебя или с меня?