Анджело, но, если не возражаешь, я отвезу Джину домой. Она еще не привыкла к греческому времени.
— Что ж, не буду настаивать. Рад был познакомиться с тобой, дорогая. Надеюсь, ты хорошо провела время?
— Очень, — соврала Джина. — Спасибо, мистер Тайрос. Надеюсь, мы еще увидимся.
— Называй меня Анджело, — снова попросил старик, целуя Джине руку. — И мы еще увидимся. Можешь быть в этом уверена, моя дорогая. Адью!
По дороге домой Микос и Джина обсуждали вечер.
— Кажется, все прошло хорошо, — заключил Микос. — Ты очаровала Анджело. Я даже приревновал тебя. Что ты о нем думаешь?
— Он… интересный. Но не показалось ли тебе, что в конце вечера ему не терпелось избавиться от нас.
— Он очень устает в последнее время. Случалось, что Анджело даже засыпал посередине собрания. Все это замечают. И обсуждают, сколько еще он протянет. Но у Анджело железная воля, и он не хочет уходить на пенсию. Он — босс. И пока жив, не собирается передавать бразды правления в чужие руки.
— Чужие — то есть твои? Ты — его наследник?
— Я стану президентом «Эсперуса» и главой совета директоров, но я не унаследую все. Да и не хочу.
— Почему?
— Судоходный бизнес не очень меня интересует и не в моей компетенции, кстати сказать.
— Чем ты занимаешься?
— Я — тот, кто обеспечивает безопасность. Чьи люди в темных костюмах неотступно и незаметно следуют за богатыми и знаменитыми. Я их тренирую. И сам обучен тому же.
— То есть ты глава службы телохранителей?
— В некотором роде. Анджело Тайрос — один из самых богатых людей на свете. И, конечно, ему нужно защищаться.
— От кого?
— От любого, кто захочет напасть. От тех, кто хочет легких денег. От многочисленных так называемых пропавших родственников, которых якобы нашли у стен Парфенона с запиской в корзине. Моя задача — не допустить, чтобы эти люди подобрались близко к Анджело.
— Опасная у тебя работа.
Микос пожал плечами.
— Мы живем в жестоком мире, Джина. Кто-то же должен усмирять всяких мерзавцев.
— Кто-то вроде тебя? Так ты личный телохранитель Анджело?
— Уже нет. Я глава его службы безопасности. Но если он будет нуждаться в моей непосредственной защите, то, разумеется, я не откажу.
— Его однажды похитили, так? Мужчину, сделавшего это, убили.
— Именно.
— Ты застрелил похитителя?
— Да.
— И вот откуда у тебя шрам на плече? — похолодела Джина.
— Верно.
— Тебя могли убить!
— Но не убили.
— Как ты можешь так легко говорить об этом?
— А разве ты боишься, что тебя собьет машина, всякий раз переходя дорогу?
— Это разные вещи. Я всегда осторожна и если поранюсь, то случайно. Чего нельзя сказать о тебе. Только представь, как будет трудно твоей жене, всякий раз отпуская тебя на работу, гадать, не останется ли она вдовой.