Из-за тесноты помещения у него закружилась голова. Он слышал, как шепчет гадалка, как выходит из комнаты мальчик, слышал тиканье часов, жужжание мухи, лай собаки, звон колоколов, грохот тамбурина, крик продавца воды. Магма звуков, откатившись, обнажила безмолвие, сквозь которое — более отчетливые, словно завернутые отдельно, — проступали голоса, стук часов, колокола, лай, крик, возвращение мальчика, стук собственного сердца. Затем тишина. Громкий, полнозвучный голос тягуче повествовал об опасностях, которые таит в себе гора, а Кавалер тем временем старался расслышать другой голос — очень слабый, еле слышный. Его необходимо расслышать. Кавалер, всегда твердо нацеленный на приобретение нового опыта, хорошо умеет сосредотачиваться. Достаточно переместить направление мысли, нацелить ее на что-то одно: мысленно уставиться. Это очень просто, если знаешь, что делать. Темнота при этом необязательна. Это все внутри.
Вы не спите?
Я никогда не сплю, — объявляет Кавалер. Он сидит с закрытыми глазами.
Вот теперь вы по-настоящему слушаете, мой господин.
Откуда-то из глубин сознания пришло удивление — зачем он здесь? Потом вспомнилось, что из этого приключения выйдет интересный рассказ, которым можно будет позабавить знакомых.
Должна ли я начать с вашего прошлого? — произнес голос Эфросиньи.
Что? — ворчливо переспросил он. Вопрос повторился. Он потряс головой. Только не с прошлого!
Не желаете, чтобы я вызвала дух вашей покойной матушки?
Боже сохрани! — восклицает Кавалер.
Он открывает глаза и встречает странный, проникающий в душу взгляд гадалки. Видимо, ее посетители всегда демонстрируют обожание к своим матерям, и ей невдомек, насколько нежелателен для Кавалера пусть даже воображаемый визит бесчувственной, величественной красавицы, от которой он в самом раннем детстве выучился ничего не ждать. Ничего.
Я хотел бы узнать о будущем, — бормочет он.
Кавалер забывает удивиться тому, что Эфросинье известно о смерти его матери, но затем ему приходит в голову: я стар, следовательно, моя мать к настоящему времени была бы очень, очень стара. И некрасива.
Ближайшем будущем, — осмотрительно поясняет он.
Он помимо воли закрывает глаза и тут же открывает их, заслышав непонятные конвульсивные звуки.
Эфросинья очень бледна. Она смотрит в ларчик, стонет, хрипит.
Мне не нравится то, что я вижу. Мой господин, зачем вы просили меня заглянуть в будущее? Нет. Нет. Нет…
Она дрожит, обильно потеет, тело сотрясают жесточайшие приступы кашля и икоты. Она стремится показать, как ей плохо. Нет, разумеется, это неверно: тому, кто так дрожит, потеет, кашляет и икает,