Мне любопытно узнать, как в точности вы работаете. Гадаете ли по картам или по следам животных, или жуете горькие листья и впадаете в транс…
Вы нетерпеливы, мой господин. Истинный сын севера.
Как интересно, подумал Кавалер. Эта женщина не глупа. Она хочет вести со мной беседу, а не просто показывать фокусы.
Эфросинья на мгновение опустила голову, вздохнула, затем кивнула мальчику. Тот вытащил из углового шкафа нечто, завернутое в малахитово-зеленую ткань, и поместил это на столик-козлы, разделяющий Кавалера и гадалку. Под тканью, которую она медленно сняла, оказался ларчик из толстого непрозрачного молочно-белого стекла без крышки. Не спуская глаз с ларчика, гадалка пристроила ткань на груди, пробормотала непонятные слова, проделала в воздухе странные пассы, перекрестилась и склонила голову. Представление началось.
Так, — сказал Кавалер ободряюще.
Я вижу слишком много, — прошептала она.
Кавалер, всегда желающий видеть больше, улыбнулся про себя, отмечая разницу между ними.
Она подняла лицо. Глаза широко распахнуты, рот кривится.
Нет, не хочу видеть несчастья! Нет!
Кавалер кивнул, по достоинству оценивая разыгрываемую перед ним борьбу с трагическим озарением. Вздыхая, гадалка обеими руками поднесла ларчик к глазам.
Я вижу… вижу воду! — Ее голос сделался хриплым. — Да! Дно моря, усеянное открытыми сундуками. Из них высыпаются сокровища. Я вижу корабль, огромный корабль…
Ах воду, — перебил он. — Потом землю. Потом воздух, а потом — надеюсь, еще до наступления ночи — мы доберемся и до огня.
Она поставила ларчик на стол. Голос снова приобрел вкрадчивую монотонность. Но ведь его превосходительство любит воду. Весь Неаполь радуется, когда видит, как он целыми днями ловит рыбу в нашем чудесном заливе.
А еще я хожу в гору. Это также известно.
Да, все восхищаются смелостью его превосходительства.
Он не ответил.
Возможно, его превосходительство все-таки заинтересуется обстоятельствами своей смерти.
Смерти, смерти. Кавалер уже закрывал клапаны своего внимания.
Вас нельзя убедить, мой господин, — бормотала она в это время, — а можно ли вас напугать?
Я не из пугливых.
Но ведь уже не раз лишь чудом вас миновали раскаленные камни. Вы могли наклониться над кратером и потерять равновесие. Забраться туда и не суметь выбраться.
Я на удивление твердо стою на ногах.
Вы же знаете, как непредсказуема гора. В любой момент может случиться все, что угодно.
У меня превосходная реакция, — ответил он. И добавил про себя: я наблюдаю, собираю свидетельства. Он поудобнее уселся в плетеном кресле.
Я дышу, — вдруг сказал он.