Вспомнив о Господе, я сразу же отстранилась от Джаспера и вырвалась из его объятий; впрочем, он и сам отпустил меня.
— Прости, я не хотел…
— Не стоит извиняться.
— Я думал, ты сейчас обедаешь или сидишь где-нибудь на галерее. Мне надо, не привлекая ничьего внимания, поговорить с тобой и твоим мужем.
— Я была у сына…
— Ну и как, он обрадовался вашей встрече?
Я только отмахнулась.
— Нисколько. Зато его весьма тревожит твое отсутствие. Он очень скучает по тебе. А ты давно здесь прячешься?
— Примерно неделю я скрывался поблизости от замка, в холмах, но заходить в сам замок считал слишком рискованным. Я опасался шпионов Херберта — и не только из-за себя, но и из-за вас. Я просто наблюдал за Пембруком, ожидая, когда ты появишься.
— Мы тронулись в путь сразу, как только смогли, но добирались довольно долго. О, Джаспер, неужели тебе так необходимо отправиться в ссылку?
Его рука снова обвила мою талию, и я прильнула к нему, не в силах противиться желанию. Теперь я стала выше ростом, так что голова моя доставала ему до плеча и уютно устроилась в ложбинке у шеи. Мне вообще было хорошо с ним, казалось, что я прямо-таки создана для него, что наши тела, подобно резным фигурам головоломки, полностью совпадают друг с другом всеми выпуклостями и впадинами. У меня было такое ощущение, что душевная боль никогда меня не покинет, если нашим телам не суждено будет слиться воедино… И тут Джаспер снова заговорил:
— Я вынужден бежать, Маргарита, любовь моя единственная. За мою голову назначили немалую цену, да и Херберт, конечно, не забыл, что за мной кровавый должок. Но я непременно вернусь. Я соберу армию во Франции или в Шотландии и вернусь сразиться за истинного короля. Можешь в этом не сомневаться. Я непременно вернусь, дорогая; этот замок снова будет моим, и король Ланкастер снова взойдет на трон. Победа будет за нами!
Я почувствовала, что невольно льну к нему все сильнее, судорожно за него цепляясь, и заставила себя разнять сомкнутые руки, выпустить его из своих объятий, а потом немного от него отступила. И это расстояние между нами — не более фута шириной — вдруг показалось мне непреодолимой пропастью.
— Ну а ты-то как? Ты здорова? — Его голубые глаза с пристрастием осматривали мое лицо и тело. — Не беременна?
— Нет, — кратко ответила я. — Кажется, этого не случится. Не знаю почему.
— Муж хорошо с тобой обращается?
— О да. Он позволяет мне сколько угодно молиться в часовне и всячески поощряет мое стремление к знаниям. А еще он отдает мне все те деньги, которые в качестве налога получает с моих земель. Это действительно очень щедро! И всякие книги он достает для меня, и с латынью помогает.