— Вы принимаете меня просто по-королевски, — заметил герцог, пробуя засахаренные сливы. — А что, эти сливы из вашего сада?
— Да, урожай прошлого года, — подтвердила я. — Тот год был на редкость удачным для фруктов.
Хотя на самом деле и наш фруктовый сад, и все наше хозяйство были мне в высшей степени безразличны.
— Тот год был на редкость удачным для всей Англии, — подхватил герцог. — Наш король вернулся на трон, а узурпатора наконец-то изгнали из страны. Клянусь, леди Маргарита, нам ни в коем случае нельзя допустить, чтобы эти мерзавцы снова сюда заявились. Нельзя позволить им вновь свергнуть нашего доброго короля.
— Да, я полностью с вами согласна, — спокойно произнесла я. — Кому, как не мне, понимать такие вещи. Ведь моего сына, племянника самого короля, отняли у меня и отдали под опеку предателя! Но теперь, слава Богу, он снова со мной, и мне удалось воскресить в нем веру в справедливость подобно тому, как Господу нашему удалось вернуть к жизни умершего Лазаря.[30]
— Ваш супруг, леди Маргарита, повелевает большей частью Суссекса, его влияние распространяется и на Кент, — гнул свое герцог, не обратив ни малейшего внимания на мое упоминание о Лазаре. — У него целая армия вассалов, готовых воевать за него, если он прикажет. Флот Йорка, вполне возможно, направится как раз к вашим берегам. Мы должны знать, останется ли ваш муж верным своему королю, призовет ли своих вассалов на его защиту. Боюсь, у меня есть веские причины сомневаться в этом.
— Мой муж более всего дорожит миром, — весьма некстати вставила я.
— Мир всем нам дорог, — ответил герцог, — однако мужчины порой просто вынуждены охранять свою собственность. А сейчас все мы должны встать на защиту своего короля. Если Йорк высадится на английском побережье со своей армией фламандских наемников и ему удастся одержать над нами победу, никто из нас никогда уже не сможет чувствовать себя в полной безопасности — даже на своих землях и при всех своих титулах. Это же касается и наших наследников. Как вы, например, отнеслись бы к тому, если бы вашего сына вновь стал воспитывать закоренелый йоркист? А потом если бы этот йоркист воспользовался его наследством? И женил бы его на какой-нибудь подходящей особе, допустим, на одной из дочерей Эдуарда Йорка? Разве вам никогда не приходило в голову, что Елизавета Вудвилл — если, конечно, ей удастся снова завладеть короной, — вполне может обратить взгляд своих алчных серых глаз на вашего сына и его наследство? Она уже провернула подобное с вашим племянником, юным герцогом Бекингемом, женив его на своей сестре Екатерине, что было весьма для нее выгодно. О, это поистине шокирующий мезальянс! Неужели вы надеетесь, что, вернув себе трон, Елизавета упустит такую прекрасную возможность и не женит вашего сына на одной из своих бесконечных дочек?