Я встала, подошла совсем близко к камину и некоторое время задумчиво смотрела на пламя. Жаль, думала я, что у меня нет того дара провидения, каким обладает бывшая королева Елизавета Йоркская. Неужели ей известно заранее, что ее муж вскоре явится сюда спасти из заключения в Вестминстере и ее, и новорожденного сына? Неужели она способна уже сейчас предугадать, победит Эдуард или проиграет? Обладает ли она способностью призывать ветер свистом и просить его о помощи, дабы корабли ее мужа могли беспрепятственно пристать к английскому берегу? Если верить слухам, именно свистом она и вызвала тогда тот ветер, что так помог Эдуарду бежать отсюда.
— Я бы с удовольствием сказала, что мой муж непременно поддержит вас и мечом, и золотом, и вассалами, — наконец тихо промолвила я, — но я могу лишь попытаться убедить его выступить на стороне короля. Впрочем, я и так уже это делаю. Попробую сама поговорить с нашими вассалами и ясно дам понять, что буду весьма ими довольна, если они, объединившись в боевые отряды, пойдут воевать за настоящего короля. Сэр Генри всегда очень долго колеблется и размышляет, он не любит сразу переходить к активным действиям. Право, я бы и хотела пообещать вам нечто большее, кузен, но, увы, к своему стыду, не могу этого сделать.
— Неужели он не понимает, что так вы можете потерять все? Не понимает, что у вашего сына будут снова отняты и титул, и богатое наследство?
— Да нет, все он понимает, но на него оказывают сильное давление и лондонские торговцы, и другие его деловые партнеры. Все они считают, что только Йорк способен установить и поддерживать мир в стране, только он способен заставить наши суды работать так, чтобы любой мог добиться истинной справедливости. Кроме того, мой супруг прислушивается к мнению некоторых своих вассалов, наиболее знатных, разумеется, и кое-кого из наших соседей-аристократов. Ведь далеко не все, кузен, думают так, как мы с вами. Многие действительно предпочитают Йорка и утверждают, что именно он принес в Англию мир и справедливость, а с тех пор, как его вынудили бежать, в стране вновь воцарились беспорядки и неуверенность в завтрашнем дне. Многим кажется, что Эдуард, молодой и сильный, действительно хорошо управляет страной, тогда как король Генрих, болезненный и слабовольный, полностью под каблуком у жены.
— Не могу этого отрицать, — раздраженно бросил герцог. — И все же Эдуард Йоркский ненастоящий король! Будь он хоть самим пророком Даниилом,[31] осуществляющим правосудие, будь он хоть самим Моисеем,[32] устанавливающим прекрасные законы, все равно он был и остается предателем. А нам надлежит следовать за истинным нашим королем, иначе мы и сами станем предателями.